Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

Если же немецкому солдату удавалось не попасться в сети уличным разносчикам, он подвергался риску еврейских проституток. Задолго до того как разразилась война, евреев публично обвиняли в сексуальном промискуитете и извращениях, в первую очередь из-за их предполагаемой причастности к перевозке молодых женщин из Восточной Европы в бордели Северной и Южной Америки, что довольно грубо прозвали «торговлей белыми рабами». В самом деле, Берта Паппенгейм, грозный председатель JFB, посвятила много сил борьбе с этой постыдной торговлей. Во время Первой мировой войны торговля белыми рабами пошла на убыль. Больше незачем было отправлять женщин за границу, когда прибыль – в лице немецких солдат – сама пришла на восток. Еврейское население этих областей, несомненно, сыграло значительную роль в проституции во время войны. Так, в Лодзи, по разным оценкам, 60 % проституток были еврейками. Была ли эта статистика точной или нет, проституция и – как обнаружили многие солдаты – венерические болезни напрямую ассоциировались с восточноевропейскими евреями.⁴⁷

Затем немецкие солдаты обнаруживали – иногда в самых ближайших кварталах – крайне бедное еврейское население, живущее за бортом неблагополучного общества. Мало что могло навести на мысль, что эти обнищавшие люди – немецкие первопроходцы, готовые и ждущие сигнала колонизировать восток, как обещал KfdO. Напротив, немецкие солдаты вовсю таращились на восточноевропейских евреев или даже фотографировали их, словно они были какой-то экзотической диковинкой. Армейские газеты, издававшиеся для войск на передовой, часто упоминали восточноевропейских евреев в своих репортажах – не всегда в негативном ключе, но обязательно в контексте культурного отличия. «Все они немыты и нечесаны, – объясняла одна статья, – и исходящий от них запах создает атмосферу всего города»⁴⁸.

Впрочем, военное командование Германии не слишком заботилось о культурных различиях. Они уже решили, что восточные евреи в ответе за распространение грязи и болезней, которые угрожали подорвать боевую мощь немецкой армии. Доклад немецкой администрации в Варшаве сообщал, что евреи составляют более 90 % зараженных тифом. В докладе объяснялось, что это в значительной степени связано с низкими стандартами гигиены среди еврейского населения: «Неописуемая грязь в тесных и темных домах, повсеместная жизнь рядом с ворами и мошенниками, всевозможные паразиты и отвратительная личная нечистоплотность создают шокирующую картину распространения заразы среди беднейших еврейских слоев общества»⁴⁹.

Мнение немецко-еврейских солдат о восточных евреях не слишком отличалось от мнения остальной армии. Большинство из них было в настоящем ужасе перед основными условиями жизни, которые с западной точки зрения были подобны «возвращению на несколько столетий назад»⁵⁰. Роберт Эрман, еврейский солдат, служивший на востоке, запечатлел на фотографии, где две женщины и мужчина роются в отбросах в поисках соли, отвратительные условия, царившие там. Вокруг изображенных – унылый пейзаж из мусора и разрушенных домов. Как бы то ни было, вспоминая эту сцену, он – как и многие немецко-еврейские солдаты – стремился дистанцироваться от восточных евреев. Это были, как он писал под фотографией, «бедные евреи», а не образованные западные евреи, полностью интегрированные в современное общество, вроде него самого. Никто ярче не выразил это желание дистанцироваться, чем Виктор Клемперер, который заключил, что ни под каким видом не «принадлежал к этому народу». «Я принадлежал Европе, Германии, – продолжал он. – Я благодарил моего создателя, что я немец»⁵¹.

Но немецко-еврейские солдаты все же не сумели полностью закрыть глаза на своих восточных собратьев по вере. Они могли относиться к восточным евреям подозрительно, критично или даже со страхом, но еврейство этого народа было несомненно. Несмотря на влияние хасидского движения, все же было ясно, что немецкие, польские и русские евреи являются носителями единого религиозного наследия и следуют единому календарю религиозных празднеств. И поэтому, когда солдаты требовали кошерной пищи, когда им нужны были книги или даже место, чтобы отпраздновать шаббат, они часто обращались к местному населению. Так, по прибытии в Хелм Арнольд Тенцер, служивший раввином в Бугской армии, сумел получить разрешение занять главную синагогу города на день. Выгнав местное еврейское население – из боязни заболеваний, – Тенцер провел собственное богослужение для немецких войск, основанное на теме «чувства долга и веры в Бога»⁵².