Роковой подарок

– У всех свои задачи, – сказала Маня. – У него наверняка задач тьма! Мы просто о них ничего не знаем!

– Да, но…

– Давайте выпьем за него, – перебила Маня. – Он же наверняка виски любит!.. Они все сейчас виски пьют!

– Кто? – спросила Женя.

– Мужчины, – объяснила Маня. – Ну?…

И они залпом выпили – обе.

У Мани глаза полезли на лоб, а Женя даже не поморщилась. Должно быть, не заметила, что именно выпила.

– Женечка, заесть, заесть! – Маргарита сунула вдове бутерброд. Та взяла и положила бутерброд на качалку рядом с собой.

– Нет, вы мне скажите. – Женя отодвинула домоправительницу и уставилась на Маню. – Если вы знаете!.. Куда он делся? Почему его нет?

– Застрелили, – не моргнув глазом ответила писательница. – И здесь его нет. Но где-то же он должен быть!

– Где?

– Я не знаю, вам видней. Вы разве не чувствуете, что он поблизости… недалеко?

…Она говорила, ужасаясь тому, что говорит, призывая на помощь и Анну, и тётю Эмилию, знаменитого экстрасенса!..

– Я не знаю, – растерянно проговорила Женя. – Я, видите ли, совсем ничего не чувствую.

– Очень плохо, – резюмировала Маня, – что не чувствуете!.. Поэтому вам и кажется, что Максима больше нет… вообще. Но это неправда.

И налила ещё жуткого виски, много, примерно по полстакана. Маргарита переводила тревожный взгляд с одной на другую.

– Нам нужно ещё выпить, – продолжала Маня. – Иначе вы совсем перестанете чувствовать. А вы должны понять, что он рядом. Поговорить с ним. Он ведь тоже хочет с вами поговорить!

– Да?! – в полный голос спросила Женя и выпила, и опять залпом.

Маня свою порцию аккуратно вылила в чайную чашку.

– Что вы мне наливаете? – вдруг спросила Женя. – Микстура какая-то!

– Виски из запасов вашего мужа, – сообщила Маня. – У него такого целый шкаф!

– Да он вообще этот виски ящиками заказывал! Больше любовался, чем пил, но ему важно, чтоб прямо много! Он у нас вообще сторонник гигантомании!.. Всего должно быть с избытком!.. Я звоню, прошу утку привезти с фермы, у нас ферма своя, тут недалеко. Он привозит три! Я ему говорю, Макс, мы их до Нового года будем есть, а он – про запас! Я на работе потом с этими утками мечусь, не знаю, кому пристроить!..

– Прекрасно, – оценила Маня и налила вдове ещё полстакана. – А представь себе, ты ему звонишь, просишь утку, а он тебе привозит, допустим, резиновые калоши!

– Почему калоши?

Маня махнула рукой:

– Мой бы точно калоши привёз! Он вообще меня не слушает никогда. Он писатель.

– А-а-а, – с уважением протянула Женя и откинула с колен плед. – Ну, знаешь, Макс тоже не подарок! Его пересилить невозможно, что ты! Если что в голову вбил, пиши пропало! То стрелковый клуб покупает, то ферму, то дома какие-то строит в Беловодске! Я ему говорю, всех денег всё равно не заработаешь, а он отвечает, что ему по-другому неинтересно! И в Москву переезжать ни за что не хотел!

– А ты хотела?

– Я сама не знаю, может, в молодости и хотела! Теперь-то уж точно не хочу. Вот только когда Машка уехала, я к нему приставала, давай квартиру купим, я к ней ездить стану чаще.

– А он?

– Ни за что на свете! Говорит, ты станешь ездить, а я тут один торчать?

– Не любил один?

– Терпеть не мог!.. Везде меня за собой таскал! Только на охоту я не соглашалась, без меня ездил.

– Конечно, – поддержала Маня. – Какая тебе охота, ты без промаха белке в глаз попадаешь!

– Так и есть. Откуда ты знаешь?… Я один раз поехала, за час восемнадцать вальдшнепов взяла и куропатку. И не знаю, что дальше делать. Таскать тяжело, стрелять дальше глупо! И непонятно зачем.

– И что?

Женя посмотрела на свой стакан, залпом выпила и задышала открытым ртом.

Домоправительница Рита перекрестилась.

– Стала им кричать, мужикам, что возвращаюсь. А ничего не слышно, кругом пальба! Я в камышах ещё посидела, а как выйдешь? Под выстрелы попадёшь! Так и просидела до вечера с вальдшнепами этими! Куропатку я уже потом, в поле взяла.

И она засмеялась.

– А вообще мы хорошо жили, – продолжала она. – Господи, как хорошо мы жили! Правда, Ритусь?

Домоправительница неистово закивала. Глаза у неё налились слезами.

– Федя где-то эту свою собаку страшную увидел.

– Фиби? – уточнила Маня, и Женя кивнула.

– У родителей друга, по-моему. Они взяли, а ухаживать за ней не смогли. Или не захотели! Она вся больная была, суставы вывернуты, у больших собак так бывает.

– Называется «дисплазия», – поддержала Маня, знаток собак.

– Чуть не лишайная! А совсем малышка, пять месяцев! Но такая… огромная малышка, и худая, облезлая! Её должны были усыпить, те хозяева так решили, чтоб не возиться. Федя к отцу – давай забирать! Макс бровью не повёл, конечно, говорит, сынок, забираем!.. Представляешь, сколько с ней возни? Лечить, операции делать, учить, специальной едой кормить! Сколько денег всё это стоит?

– Вот он молодец, твой Макс.

– Да, да! – воскликнула Женя. – Я у него спрашиваю, зачем ты связался? А он мне отвечает, как же иначе, я не могу сына подвести. Сын должен знать, что если можно помочь, значит, нужно помочь, и неважно кому, человеку ли, собаке!.. Там есть ещё? Налей мне.

Маня вылила в стакан остатки виски и тихонько велела Рите нести энтеросгель.