Роковой сон Спящей красавицы

– Скажите, маэстро, так ямы в саду и подле итальянского грота и есть те самые археологические изыскания? Как это удивительно! Стало быть, мои землекопы, копавшие траншею, никакие не землекопы, а археологи! – шутила донна Марселина, подсмеиваясь над собою. У нее, как было сказано выше, имелись кое-какие пробелы в образовании, восполнить которые учитель почитал своим первейшим долгом. – И где еще вы намерены заниматься археологией?

– В подвальном этаже, если, конечно, с вашей стороны не будет возражений, – с поклоном отвечал тот. – A tuo lare incipe, начинай со своего дома.

Марселина, конечно, не возражала, а иногда, улучив свободную минутку, так как забот у нее было не счесть, и сама спускалась в подземелье, где маэстро, невзирая на холод, проводил целые дни напролет.

– Смотрите, донна Марселина, как отменно сохранилась тут древняя кладка, – говорил на ходу учитель, прокладывая ей путь. Сумрачный желтоватый свет факела у него в руке освещал непомерно толстые стены и сводчатый потолок подземелья. – Ваш мудрый родич оставил эту часть подвала без каких-либо переустройств. Благодаря ему мы можем видеть старинное святилище во всей его неприкосновенности. Взгляните, за этой стеной находилась целла[16], – голос Хайме дрожал от восторженного возбуждения, – в центре нее помещался жертвенный алтарь. Помните ли вы те беломраморные плиты с барельефами, что стоят у входа в итальянский грот?

– Да, да, – кивала сеньора Марселина в ответ, она слушала учителя с видимым интересом, хотя и не вполне разделяла его восторженность.

– Их взяли именно отсюда. А еще вы, конечно, видели на них изображение женщины с рогом изобилия?

– К чему этот вопрос? Мы только вчера говорили про римскую богиню Фортуну.

– Ах, дражайшая госпожа Марселина, вы меня не поняли… – засуетился Хайме. – Возможно, я неточно выразился. Но в этом самая суть! Если бы вы только знали, как глубоко почитали ее римляне. Богиня удачи, покровительница счастливого случая обладала колоссальной силой! И вот она здесь! Неужели вы не ощущаете воздушные вихри, что рождаются в подземелье?! Вы не можете их не почувствовать! О! Теперь я уверен, я знаю, где мы проведем таинство…

– Что ж, если вы все знаете и уверены, то я полностью полагаюсь на вас, – с улыбкой говорила Марселина. – Но прежде чем обряд свершится, я бы рекомендовала вам поберечь свое здоровье. В эдаком холоде немудрено подхватить инфлюэнцу или ревматизм! – И она силой уводила старика из подземелья наверх, где весело светило солнце.

К слову сказать, осень в тот год выдалась прекрасной. Удушливый летний зной закончился прежде обыкновенного, щедрые дожди принесли живительную прохладу, не причинив никакого урона урожаю винограда, оливы и инжира. В саду благоухали цветы и травы, старый парк дышал свежестью, и каждый его уголок оглашало птичье многоголосье. Настоящая идиллия сельской жизни – ведь о ней мечтал сеньор Хайме!

В ту осень осуществились в полной мере все его мечты, главной из которых, вне сомнений, стали археологические находки. Их обнаружили садовые рабочие при высадке живой лавандовой изгороди. Две грубо слепленные терракотовые фигурки мужчины и женщины с признаками половых различий. В древности, по словам маэстро, такие фигуры использовались для совершения символического обряда оплодотворения земли. А днем позже в том же месте сам Хайме нашел крошечную золотую медаль.

– Медаль? Нет-нет… Это, пожалуй, не совсем точно… – в необычайном возбуждении бормотал сеньор Хайме, очищая находку от грязи. – Предмет хоть и двусторонний, но слишком мал…

– Ах, какая вещица, какая тонкая работа! Что означают эти фигуры? – принимая из его рук драгоценный предмет, воскликнула Марселина, похоже, найденный предмет произвел на нее впечатление.

Вечером в честь радостного события – не каждый день из-под земли достают золото – был устроен праздничный ужин и фейерверк.

– Omen faustum, счастливое предзнаменование, добрый знак! – поднимая третий бокал шампанского, произнес сеньор Хайме, язык которого уже начал заплетаться. – Ах, эта магнетическая сила, это древние боги, они улыбаются нам!

Увы, радостное настроение, охватившее донну Марселину и ее гостя, совсем не разделяли слуги, даже те двое, что нашли медаль и получили от хозяйки щедрое вознаграждение, даже они держались угрюмо, всем видом показывая, что такая работа им не по нутру – ни археология, ни подозрительный старик-археолог. А уж про мавританский павильон и говорить нечего. Теперь все слуги в страхе обходили его стороной, точно чумной барак. Из страха уволилась молодая горничная, когда ей велели отнести туда поднос с завтраком. Следом за ней попросил расчета португалец-повар. Но возмутительнее всех повел себя парнишка-подмастерье, сын местного крестьянина, взявшийся на первых порах помогать сеньору Хайме. Он растирал для него порошки, а также ловил для опытов лягушек, ящериц и ужей. Однажды он просто взял и сбежал, никого не предупредив.