Роль любимой женщины

— Времени у нас немного. Выкладываю информацию в произвольном порядке. Потом выслушаю, если будут соображения. Первое. Рахим Джураев признался в организации поджога особняка Кривицкого. Сдал своих людей — исполнителей. Назвал сумму, которую они получили от заказчика. Она уже обнаружена на его счете. Утверждает пока, что личность заказчика ему мало известна. Общались по делам наркотрафика. Рахим утверждает, что знает человека лишь по кличке. Скромная кличка — Сенатор. Второе. По следу Алены мы вышли на одно закрытое учреждение. Засекли по видеорегистраторам третью машину, на которой ее везли до пересечения шоссе. Там пересадили в четвертую, за ней удалось проследить. Заведение, у которого машина ушла от слежки, на балансе Министерства обороны. Значится в реестре как «оздоровительно-лечебное учреждение для особых категорий населения: ветеранов ВОВ, героев боевых действий, лиц, пострадавших во время операций по спасению людей». Финансируется группой компаний, не только российских. Расходы у этого санатория фантастические. Помещение… Это дорогущий дворец на самом деле. Охраняется как секретный объект. А при осмотре, небольшом таком наблюдении со стороны и сверху, не были обнаружены ни гуляющие инвалиды в колясках, ни родственники с сумками передач. Добраться туда на общественном транспорте невозможно. А тачку засекли одну. «Майбах» Аркадия Рискина. Да, того самого.

— Фактический владелец? — спросил Масленников.

— Да нет. По крайней мере, мы пока финансовой связи и тайной собственности не обнаружили. Похоже, он там вроде администратора-распорядителя. А сейчас начнется самое интересное. Среди наших партнеров и информаторов нашлись люди, которым известно о данном объекте больше, чем сказано в реестре. Это закрытый и секретный, страшно элитный, дом свиданий, не больше и не меньше. В качестве клиентов там сплошные бугры, «девочки» — светские дамы. Есть жены известных чиновников и политиков. Есть и просто известные женщины. Например, актрисы. А одна «девочка», постоянная гостья этого милого уголка, вообще по званию майор. Сотрудник дружественного нам отдела по экономическим преступлениям. Они давно пасут объект, фиксируют счета — туда и оттуда. Подобраться им близко не дают. По понятным, полагаю, всем причинам.

— Еще бы. Я бы на месте Рискина и прочих счастливых клиентов к такой прелести на дух бы никаких ментов не допустил. И с контролерами-ревизорами я бы, как с предателями, — деловито сказал Сергей. — Скажи нам только просто. Они там спрятали Алену?

— Возможно. Информатору показалось, что она там была. Дня три назад.

— Этого мало, такого приблизительного свидетельства, — озабоченно произнес Масленников.

— Понятно, что мало, — кивнул Слава. — Но мы там. Вокруг. По ходу будем решать: войти получится открыто, по ордеру, или нужно искать другую возможность.

— Информатор туда может приехать в любое время? — спросил Сергей.

— Нет, конечно. Каждую «девочку» вызывают на конкретное время и присылают за ней закрытую машину. Лиду больше не приглашали с тех пор, как ей показалось, что она видела там Алену. Какие соображения?

— Одно, — сказал Масленников. — В таком месте пленницу не убивают. Судя по профилю учреждения, ее там держат — если держат — совсем для другого. Это может и не иметь отношения к преследованиям семьи Кривицких.

— А может иметь, — заметил Сергей. — Такое унижение для Алены — почти убийство. Если не хуже.

— Да. Это так, — кивнул Масленников. — Пожалуй, это все же следующее звено той же цепи. Я просто упустил похищение Колиной «Прозерпины». Да, настоящий противник покруче, чем банда Рахима Джураева.

— Так у нас вообще контингент покруче всех в этом деле, — пожал плечами Земцов. — С чем и будем работать. Сережа, пока твою идею с преданием гласности этой истории откладываем. Перепрячут Алену так, что мы уже не найдем. Идем, как говорится, по тонкому льду.

Глава 7 Встреча близких врагов

Ночь, сизая от боли Полины, которая так и не сомкнула глаз, скончалась в муках. Родился черный день. Полина лежала, почти бездыханная, пытаясь найти причину не вставать. Она забыла, как называются все болезни. Полина никогда и ни с какой болезнью не оставалась в постели. А другие лежали. Свекровь, мать, даже няня. Должна быть очень высокая температура. Полина с усилием подняла руку, положила на свой лоб. Он был ледяным. Если у нее есть какая-то температура, то минусовая. Сердце? А оно вроде и не бьется уже. Наконец, в отчаянии Полина решила, что сошлется на отравление. Тем более это чистая правда. Она отравлена нелюбовью и предательством. Если навсегда — это хорошо. Будет угасать вместе со своей болью. И тут позвонил ее телефон. Она смотрела на номер Дмитрия и покрывалась испариной — страха и надежды. Страха, что он велит ей больше никогда не показываться ему на глаза. Надежды на то, что позволит приезжать.

— Не разбудил? — произнес его медленный и вкрадчивый голос.

— Нет. Но еще очень рано. Что-то случилось?