Роман без героя

– Не знаю, – пожал плечами Владимир. – Кого это нелёгкая в час ночи к нам занесла?

Сын пошёл открывать дверь, а Игорь Васильевич полушёпотом напутствовал:

– В глазок, в глазок сперва посмотри!

10.

– Это Маша! – из прихожей радостно оповестил отца сын. – Наконец-то я вас познакомлю.

О Марии Игорь Васильевич уже слышал от Володи. Знал, что вместе работают, что девушка очень нравится сыну, что она не коренная москвичка, а приехала в столицу из Рыльска, старинного городка, что под Курском. Приехала не для того, чтобы «покорять столицу» своими природными талантами, которых в тихой русской провинции всегда больше, чем в суетливых, громкоголосых, но зачастую пустозвонных городах-миллионниках – просто в её родном городке для выпускницы журфака Южного университета не нашлось никакой работы. Правда, профессор тогда не понял сына, что делает журналистка по диплому в стенах полицейского участка.

В комнату вошла милая юная девушка, одетая в узкие белёсо-голубые джинсы, плотно сидящие на стройных женских ножках, и чёрный женский пиджак, чуть расклешённый в том месте, где у юной мадонны начинались крутые бёдра. Немного продолговатое свежее лицо («славянского типа», как сразу же определил для себя профессор) светилось искренней добротой и приветливостью. «Главное, – подметил Игорь Васильевич, – нанесённая экономной рукой косметика даже для критического глаза только подчёркивает достоинства девушки, искусно скрывая при этом некоторые природные косяки родовой генетики». Такие красавицы могут рождаться только в благословенной России, в глубине её русской души, можно сказать, Атмане древней страны, нетронутой губительными для «красоты, которая спасает мир» новомодными, но, по выражению Игоря Васильевича, «смердящими веяниями современной западно-европейской культуры». В вопросе «что есть женская красота?» Волоховы обходились без традиционного спора в вечном российском конфликте отцов и детей, двух миров, так органично объединяющих в себе диалектические «единство и борьбу», двух возрастных мировоззрений и мироощущений «человека разумного».

Профессор Волохов был убеждён, что нынешняя цивилизация с её «хомо сапиенсом», «человеком разумным», изжив саму себя уже к середине ХХI века. Умрёт, – ибо, кроме Атмана, ничего вечного нет, – и уступит место цивилизации новой, с «человеком духовным» во главе. Тем человеком, прежде всего познавшим себя, чтобы познать земную биосферу, в которой существует великая космическая Сила, а потом уже и Высшую информационную сферу, названную Вернадским Ноосферой. А это значило, что только «человеку духовному» дано познать самого Бога.

Прототипом «людей духовных», во многих смыслах этого слова, Игорь Васильевич выдел в Брахмане, непальском йоге, встреча с котором в корне изменила все представления профессора о мироустройстве. «Только «человек духовный», умеющий управлять своим духом, который является сердцем Атмана, – хотел бы сказать прозревший профессор своим ученикам, которых у него больше не было, – а не нынешний «хомо-сапиенс меркантильный», может уменьшить, свести почти до абсолютного нуля количество мировой и вселенской скорби. Только в эру «человека духовного» зло, наконец-то, будет побеждено добром. Вечное противостояние Бога и Дьявола в душах людей закончится долгожданной Божественной победой. И тогда, был уверен профессор, не будет на Земле ни войн, ни насилия, ни лжи, лицемерия и зависти к истинному таланту нынешнего легиона бездушных фарисеев, что, по большому счёту, и лежит в любого (мирного ли, военного) конфликта между добром и злом.

– Мария, – протянула ладошку лодочкой девушка.

– Волохов, – почему-то конфузясь, буркнул старик и, наконец-то, сняв шляпу, кивнул в сторону сына. – Отец родной вот этого оболтуса…

– Очень приятно, – съязвил Владимир.

– Очень приятно, – почти в унисон с Волоховым-младшим сказала девушка, и все рассмеялись.

Потом в комнате повисла пауза. Чтобы заполнить пустоту, Владимир сказал:

– Мария руководит нашей прессслужбой. И мы, пап, завтра подаём заявление в ЗАГС, вот такие пироги…

– Вкусные пирожки, сынок, – отозвался Волохов тоном, которым говорят прописные истины или давно доказанные теоремы. – Женится тебе, думаю, не помешает, а то ведь род Волоховых, славных крестьян из-под древнего Курска, на тебе, Володенька, прервётся. А этого допустить никак нельзя. Волоховы обязаны шагнуть и в ХХII век.

– Так вы – курские? – воскликнула Мария. – Земляками будем. Я – рыльская. Знаете город такой?

– Рыльский князь с дружиной на печенегов ходил, – вставил Владимир.

– Знатный городок, – кивнул профессор. – Ещё в «Повести о полку Игореве» сказано, что «куряне – воины хоробрые»… По вам, Марфа-посадница, видно, что рыльчанкам храбрости не занимать.

– Это вы по поводу моего ночного визита к вам?

– Не страшно? Одна, по ночной Москве…

– Я Вовке звонила, звонила, а у него телефон выключен. Позвонила дежурному в отдел, тот ваш адрес назвал. Сказал, что по данному адресу опергруппа работает по ограблению. Ну, я свою верного жучка по имени «Фольксваген» оседлала – и к вам…

Она мило улыбнулась и добавила: