Роман без героя

– Так, так, так, – начал прозревать Волохов-младший. – Значит, этот атманоприёмник и есть ловушка душ умерших людей…

– Именно так! – воскликнул старик и потёр руки, довольный, что наконец-то его идея, его мысль, которую он материализовал в этой малюсенькой коробочке из неизвестного металла, дошла и до родного человека. – Именно так, парень! Но с одной существенной поправкой. Она ловит атманы людей, ушедших из земной жизни до срока.

– Как это, до срока?

– Ну, скажем, если человек не выполнил до конца своего предназначения на земле. Погиб в автокатастрофе, умер от рака, от пули на войне, был насильно умерщвлён… Да мало ли?

– А что, у каждого человека есть своё предназначение?

– А как же! – удивлённо воскликнул старик. – Свой Атман, своё предназначение. У всего живого, сущего на нашей планете есть только своё, сугубо своё предназначение, данное Атману Высшим Разумом Ноосферы. Простолюдины во все времена называли это «Божьей искрой».

– Значит свой индивидуальный атман, если следовать твоей логике, есть и у собаки, кошки, рыбки и даже у нашей берёзы под окном, посаженной ещё мамой?

– У всего сущего. Это так без всякого сомнения. Есть Атман – есть и жизнь. И своё индивидуальное предназначение. Иначе не было бы никакого смысла в том, чтобы зажигать «Божью искру» на одной из планет Солнечной системы.

– А почему твой ловушка твоя, прости отец, приёмник, ловит только души людей, ушедших в мир иной, так сказать, досрочно?

– А потому что атманы, выполнившие своё предназначение в нашем измерении, навсегда покидают земную биосферу, отбывая в иное измерение информационного пространства Вселенной.

Владимир протянул к коробочке руку, чтобы потрогать это «гениальное изобретение» отца и заодно убедиться, что всё это ему не снится.

– А работает ли она в жизни? – задумчиво спросил он. – Практика – критерий истины. Любой истины, даже такой бредовой, как твоя.

Старик обиделся и бережно спрятал во внутренний карман пиджака заветную коробочку.

– Дурак ты, Вовка! Я на трёхмерном принтере неживой клон лабораторной мыши сварганил. Всё из того же нанолатекса, удивительный материал… Потом пришлось одной мышкой пожертвовать, отправить укольчиком к её мышиным прородителям… Приёмник автоматически настроился на волну кармы её отлетевшего от тельца атмана, ловушка захлопнулась. А через час я подсалил мышкин атман в её искусственный, но абсолютно идентичный природной оболочке клон. И, о чудо! Мышка в новой, искусственной и вечной оболочке живёт и здравствует до сего дня. Тьфу, тьфу, тьфу, что б не сглазить!

У соседей с верхнего этажа заплакал маленький ребёнок. Кто-то открыл воду, которая зашумела по трубам – принимали душ или мыли грязную посуду после гостей. Внизу, у подъезда в чьей-то иномарке самопроизвольно сработала сигнализация, машина повыла, повыла на разные голоса и вдруг замолчала, оборвав свою тревожную песню на верхней ноте своего завывании. Горд уже жил своей обычной ночной жизнью.

– М-да… – думая о чём-то своём, протянул Владимир. И тут же встрепенулся, очнулся от противоречивых мыслей, когда мозг твердит упрямо: «Не верю! Не верю! Этого не может быть. Никогда-никогда быть не может того, что не укладывается в привычное ложе представлений о жизни и смерти на Земле». Но сердце, которое всегда тянется не к рассудочности, а к чувству, стучит своё: «Верю! Верю! То ложе, в которое ты укладывал привычную истину, оказалось прокрустовым». Кому верить? Чью точку принять за отправную? Но ведь так много «косяков», как любит говорить начальник их отделения полиции полковник Мясников, нестыковок, противоречивых «да» и «нет». Голова Владимира пошла кругом.

– А почему у твоей «абсолютно точной копии» человеческого тела такая страшная рожа? – неожиданно спросил Волохов-младший отца. – Это что, маска бессмертия?

– Это просто заготовка лица, той личности, которую я уже из атманоприёмника поселю в эту идеальную оболочку для истинного Я человека.

– Но Я, эго личности, – попытался возразить сын, – это же её мозг. Я мыслю – значит я существую… Как же это?

– Глубочайшее заблуждение человечества, приведшее и эту нашу цивилизацию в абсолютный тупик, – возразил профессор. – Твоё внутреннее Я, а, значит, твоё истинное Я – это не мозг. Это – Атман. Мозг – это просто биологический компьютер, подающий команды-биотоки всем системам биологической оболочки Атмана. У моей идеальной копии молодого, крепкого мужчины атлетического сложения, в голове уже стоит самый совершенный компьютер, который позволит вселившемуся Я, то есть Атману, управлять своим новым телом. Человек не умирает. Он просто переселяется в новое, более совершенное тело, в достойную бессмертия оболочку. Вот и всё. Чего тут непонятного?

– Но лицо можно сделать посимпатичнее хотя бы?

– Лицо – это последний этап перед подселением Атмана. Можно сделать по фотографии прежнее лицо, принадлежавшее умершему телу, а можно и совершенно другое. По желанию создателя. Меня то есть. Или заказчика, которых, уверен, будет тысяча тысяч.

В дверь кто-то настойчиво позвонил.

– Кто бы это мог быть? – шёпотом спросил профессор.