Роман Флобера

Вот еще тема. Постоянно идут Олимпиады, чемпионаты мира всякие… Вся страна у ящиков! Тщательно отсматриваем. Ищем кандидатов для нашей антрепризы. Если кто чего выиграет из наших спортсменов, хвать и к нам в спектакль. Эту же морду будут потом бесплатно по всем каналам раскручивать. А мы пропиаренного на халяву персонажа, хап, и Гамлет готовый или Дездемона. И народ ломанется смотреть на него живьем. В драматургической оболочке. С синхронистками и эти, которые в воду прыгают, можно вообще оперу забацать. «Садко». Там все в воде, в синем море-океане же происходит. Да, да, и опять же классическая «Гроза» Островского. Представь, как замечательно будет Катерина, в жизни олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта, сигать с обрыва! С кульбитами, переворотами! Просто кайф! Эту сцену потом можно еще с полчаса на бис повторять! А еще же есть политики, депутаты Государственной думы, телерадиоведущие, бизнесмены. Вот представляешь, если бы Абрамович согласился в «Вишневом саде» сыграть купца Лопахина?! И прокатить этот шедевральный спектакль по всей Руси великой… Только прикинь, как фантастически бы звучал монолог Лопахина – Абрамовича: «…Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд… Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком…»

Аншлаг и премия «Золотая маска» без базара! Гениально же.

Актеры бегали в магазин еще. Потом мы скакали по диванам и кроватям под пластинку Тухманова «По волне моей памяти». Потом я опять начал дремать. А Абелюшкин строго, но бережно схватил за сиськи и попку Веронику, поставил ее на стол и заставлял читать наизусть поэму Некрасова «Дед Мазай и зайцы». Видимо, репетируя ее будущую ответственную роль в его спектаклях.

Со стороны это трогательно напоминало пикассовскую картинку «Девочка на шаре». Невменяемый и здоровенный как бык Василий, поддерживающий скрюченной рукой постоянно падающую на бок голову, и Вероничка, стоящая по стойке смирно на столе между бутылками и салатами, со школьной старательностью открывающая рот:

…Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нем собралися гурьбой.
С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам. Уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.
Тут я подъехал: лопочут ушами,
Сами ни с места.

Я с ужасом смотрел, как моя Вероника читает эту чепуху с патетическим выражением и даже завыванием, видимо стараясь передать прощальный крик зайцев.

– Господи, чем же я занимаюсь сорок семь лет-то…

Этак гуторя, плывем в тишине.
Столбик не столбик, зайчишка на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его – тягота не велика!

– Вероника, девочка, вот ты читаешь про зайца «лапки скрестивши», вот возьми и со своими ручками поработай, работаем ручками, скрещиваем! И жа-ло-сти не чувствую, дай мне трагедию! Настоящую! Нет у тебя сострадания к ближнему! Зайцу! – надрывался Абелюшкин, поминутно хлопая водку. Видимо, сейчас он забросил новую теорию актерской игры и вернулся к классике. К сопереживанию.

Девочка согласно кивала и старалась изо всех сил, а это было непросто. Стоя на столе в юбочке и читая про зайцев, она еще умудрялась нагибаться и передавать нам бутылки и закуски с другого конца стола. Что откровенно отдавало каким-то гашековским прифронтовым борделем!

«Все-таки есть плоды моей великой просветительной миссии, – шальнула мысля. – Вот девочка в приличной компании читает на столе классику! Здорово! Это прям-таки значительный шаг вперед в становлении нового поколения россиянок».

– Чё загрустил-то, старичок?.. – рядом на диван бухнулся Петров.

– Да так как-то. Смотрю на Веронику. Знаешь, я с самого начала понимал, что занимаюсь откровенной мутотой. Но была какая-то внутренняя надежда, что все рассосется, что ли… А оно не рассасывается. Понятно, что это изначально была явная глупость. Хотя, наверное, не намного глупей того, чем я занимался всю жизнь. Главное, я до сих пор не могу четко себе ответить, ну зачем мне все это нужно.

– Ты про Веронику? И чего, она вот с тех пор не это… не проституирует?

– А зачем? Получает от меня пятнашку в месяц, плачу десять за комнату у одной умалишенной старухи. Да, еще каждый месяц передаю ей, чтоб она отсылала трешку своей бабушке! Мне бы так кто дал пожить! А я корячусь каждый день с этими статьями, рекламами и прочим. Даже пить стал гораздо меньше. Зарабатывать надо.

– Слушай, не могу все-таки понять, каким образом ты ее, ну, облагораживаешь?