Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий

В ироническом отношении к Дому Герцена Булгаков был далеко не одинок. Свидетельством тому служит хотя бы сатирическое стихотворение Маяковского «Дом Герцена» (1928). В нем этот центр литературы изображен в еще более уродливом свете, чем в МиМ: там танцуют «чудовищную помесь — помесь вальса с казачком»; там «За ножками котлет свиных/компания ответственных». И в качестве морали стихотворения предложена надпись на дверях мужского туалета: «Хрен цена/вашему дому Герцена», согласие с которой выражает и автор:

«Обычно
заборные надписи плоски, но с этой — согласен!

В. Маяковский».

Дом Грибоедова описывается у Булгакова как специфически советское явление, пространство литературного официоза, особой касты «инженеров человеческих душ». Это мир строгой регламентированности «своего» — «чужого»: любая попытка вторгнуться в него вызывает дружную травлю чужака. Тема особого писательского мира отчетливо отражается именно в главе «Было дело в Грибоедове», где описаны «счастливцы», обладатели членского билета МАССОЛИТа, «коричневого, пахнущего дорогой кожей, с золотой широкой каймой», билета, обеспечивающего право входа в мир Дома Грибоедова. Членство в МАССОЛИТе, само по себе знак избранности и благонадежности, открывало и ряд привилегий (квартиры, дачи, машины), порой самых абсурдных — таких, как позволение посетить ресторан Дома Грибоедова в подштанниках или «с веником за пазухой» (562-6-3-7).

Бульварное кольцо —

ряд бульваров, опоясывающих центр Москвы. На месте бульваров в старину была кирпичная белая стена (Белый город), построенная для обороны города. Она была разрушена в 1760-1780-е гг.

хриплый рев полонеза из оперы «Евгений Онегин» <…> тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне —

музыкальная тема чрезвычайно важна для Булгакова, который в юности даже намеревался стать оперным певцом. В виде названий отдельных произведений, мотивов, авторов музыка постоянно присутствует почти во всех его произведениях.

Гул золотых тарелок, который читатель «слышит» в сценах в Доме Грибоедова, в Варьете и на балу сатаны, естественным образом сближает эти три пространства по принципу «адского места». Так же повторяются джаз в Доме Грибоедова и на балу сатаны. Музыка подчеркивает заявленную Булгаковым связь мира истеблишмента советской литературы с инфернальным, дьявольским: один и тот же полонез звучит в эпизоде погони Ивана Бездомного за Воландом и открывает его бал.

Несколько героев МиМ носят «музыкальные» фамилии. Это руководитель психиатрической клиники, профессор Стравинский, однофамилец знаменитого баса Федора Стравинского (1843–1902, кстати, первого исполнителя партии Мефистофеля в России, указано С. Бобровым) и его сына, композитора Игоря Стравинского (1882–1971). Кроме того, это Римский, финансовый директор Варьете, «унаследовавший» первую часть фамилии Н.А. Римского-Корсакова (1844–1908), наконец, это Берлиоз, который носит имя французского композитора Гектора Берлиоза (1803–1869).

Образ Воланда сопровождает в романе музыка Шуберта, хотя в сцене погони звучит ария Гремина из оперы П. Чайковского «Евгений Онегин» (1878) — возможно, из-за того, что исполняется басом, самым низким мужским голосом, который в романе принадлежит дьяволу. Оркестр, исполняющий арию, назван «вездесущим», ибо московские квартиры были снабжены репродукторами, и любая радиопередача, таким образом, «неслась из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов», как и «хриплый рев полонеза» из той же оперы Чайковского (на страницу раньше). Описанная Булгаковым деталь — достоверная черта быта 1930-х гг. Однако в ней можно усмотреть и отголосок юбилейного пушкинского года (столетие со дня гибели поэта), широко праздновавшегося страной.

Музыка Чайковского и образы, ею навеянные, встречаются и в других произведениях Булгакова («Белая гвардия», «Бег», «Записки покойника»). Вальс из «Евгения Онегина» исполняет в «Роковых яйцах» А. Рокк, а герою «Записок на манжетах» Маяковский представляется как буржуа, любитель оперы Чайковского на сюжет пушкинского романа в стихах. Наконец, в одном из вариантов МиМ редактор московского журнала, который впоследствии стал Берлиозом, носил фамилию Чайковский.

Глава 5. БЫЛО ДЕЛО В ГРИБОЕДОВЕ

чахлый сад —