Романтическая комедия

Уважаемый Найджел!

Мне никогда не отблагодарить вас за предоставленную возможность стать сценаристкой «НС». Когда я вспоминаю лучшие, самые счастливые и забавные мгновения своей жизни, я ловлю себя на мысли: почти все они произошли в съемочном павильоне «НС» или на семнадцатом этаже. Я не раз слышала ваши слова, что «НС» – не место для волков-одиночек и перфекционистов, и все-таки мне передача подошла идеально, ведь она помогала мне бороться с одиночеством и перфекционизмом. Вы создали уникальное комедийное сообщество, и я всегда буду гордиться, что была его частью.

Всего наилучшего,

Салли

Ответ пришел через десять минут:

Салли, «волк-одиночка», судя по всему, неправильное определение. Волчица обычно охотится в одиночку только временно, пока не перейдет на следующую ступень и не отыщет новую стаю. А что касается перфекционизма – все мы, работавшие в павильоне «НС», прекрасно знаем: наши недолговечные, глупые номера достигаются невероятно упорным трудом. Пиши, не стесняйся.

Н.

В итоге мы остались в Канзас-Сити на шестнадцать дней. Через пять дней у Джерри прошла лихорадка, и он понемногу начал восстанавливаться. Тетя Донна пообещала регулярно к нему заглядывать.

К прощальному ужину мы пожарили на веранде креветки. Ларсенов тоже пригласили.

– Как думаешь, Конфетка понимает, что она собака? – спросила девятилетняя Хлоя.

Не успела я ответить, как одиннадцатилетняя Стелла взглянула на греческий салат, приготовленный Ноа, и сообщила с серьезным видом:

– Не люблю огурцы. Лучшая часть огурца на вкус как худшая часть арбуза.

Мы с Ноа переглянулись.

– Пожалуй, верно, – заметила я.

В подарок Джерри я испекла на десерт собадушки – нашла рецепт, и впрямь подходящий людям и собакам, с мукой и арахисовым маслом. А в конце ужина Ноа попросил:

– Пока не доставай сама знаешь что, подожди меня. Я скоро.

Он вышел из дома с гитарой – не той, которую от безысходности купил в «Таргете», а с хорошей моделью из своей коллекции – Лия прислала из Калифорнии вместе с одеждой, когда стало ясно, что мы задержимся надолго. Шарлотта Ларсен ахнула. На шее у Ноа была металлическая штуковина вроде обруча с подставкой, на первый взгляд походившая на жуткий инструмент ортодонта. Оказалось, это держатель для губной гармоники. Ноа встал в правом углу веранды и оперся на перила. Взглянул на нас с Джерри, затем на Ларсенов, затем снова на меня и объявил:

– Посвящаю эту песню тебе, Салли. Мы встретились два года назад, но снова начали общаться только недавно, – рассказывал он пятерым людям и одной собаке. – И я очень рад. А поскольку я выражаю свои чувства в музыке, сегодня вечером я хочу кое-что спеть. Спасибо всем, что потакаете моему капризу. Итак, Салли Милз, для тебя! – воскликнул он, глядя мне в глаза.

Пораженная, я сидела рядом с Джерри за столом, за которым мы только что ели. У меня все сжалось внутри. Ноа написал мне песню? Подловил меня на словах, что мне такой жест может и понравиться? Выдержу ли я это на глазах у Джерри и Ларсенов? Выдержит ли Шарлотта Ларсен – пусть и совсем по другой причине?

Ноа начал наигрывать мелодию и петь:

Говорят, что ты был зол и пил,

А после заглянул на вечер в «Дэйри куин»…

Притворно улыбаться, изображать восторг или скрывать огорчение не пришлось. Это даже лучше, чем песня в мою честь, хотя… может, он еще напишет ее в будущем? И точно куда лучше, чем какая-нибудь баллада в духе «и жили они долго и счастливо». Ноа Брюстер стоит у Джерри на веранде и поет «Dairy Queen»? В этой картине мне нравится все!

Друг друга потеряли лишь на день,

Целая жизнь промчалась, словно тень…

В третьем куплете, после строчки «И поначалу было хорошо», он прижал к губам гармонику, закрыл глаза, и в комнате раздался восхитительный носовой звук, и Шарлотта Ларсен взвизгнула и захлопала.