Романтическая женщина и другие рассказы (сборник)

Витиали появился в Лондоне года два тому назад, и занимал какой-то неопределенный пост при посольстве: он пользовался немного большими социальными преимуществами, чем обыкновенный атташе. Материнские сердца бешенно забились при мысли о его богатстве и приятной наружности, а его титул, хотя и итальянский, был древнего происхождения. Миссис Ричмонд была очаровательна, когда она с сарказмом говорила о себе, но настоящая нежность звучала в ее отзывах о «партии» дочери; ведь, эта «партия» совершенно растаяла перед Фей, превратилась в умоляющего поклонника, настолько безумно влюбленного, говорила мать, что, если бы не ее воспитанность, она сама возгордилась бы перед другими матерями. Образно выражаясь, он расстилался в ногах Фей. Только-что начавшая выезжать Фей решительно отклонила его первое предложение. После отказа девушки каждый англичанин опрометью бросился бы на Гебридовы острова ловить семгу. Но Карло любил без примеси фальшивой гордости, как истый венецианец; он добежал только до дверного коврика и там остановился. Он совсем не был смешон в таком положении, которое запятнало бы достоинство более испорченных молодых людей. Он нравился миссис Ричмонд, она одобряла его поведение. Она следила за ним с первых дней его ухаживания, а после отказа еще мягче и более бережно его поддерживала, потому что Витиали так ловко справлялся со своей трудной задачей, что она впервые за всю свою жизнь поняла, чем легче всего завоевать девушку.

«Да, наконец, не каждый день можно встретить такую сильную и достойную любовь!» — говорила она Фей, и я догадываюсь, что скрипучий голос таил в себе при этом некоторую долю нетерпения.

Кроме главного преимущества, было столько других, которых несносная девочка не замечала. Например, вопрос климата; юг был бы так полезен ее слабому здоровью после перенесенного ею воспаления легких. Они без того вынуждены проводить часть года на юге… Конечно, никакие расчеты не должны насиловать, если есть чувство отвращения; но, ведь, отвращения не было, — была, напротив, подлинная привязанность, которую маленький толчок пальчика времени мог обратить в чувство любви. И каприз девочки очень раздражал мать. И разве сама Фей не доказала, что это был каприз? Спустя восемь месяцев после первого предложения Карло получил согласие и, по уверению миссис Ричмонд, это согласие было дано так же решительно, от всего сердца, как некогда был выражен отказ.

Конечно, Фей была очень скрытной натурой… может быть, это и к лучшему для спутницы итальянца, экспансивности которого хватило бы на супружество. Миссис Ричмонд с самого начала решила, что торопиться не следует. Я представляю себе, что она ухватилась за это решение, как за целебное средство — от чего, неизвестно… Они были помолвлены месяцев шесть, и она, полная тревоги о счастье своего единственного ребенка, вынесла полную уверенность в удачном выборе Фей. В Карло не было ни одного режущего штриха, какие бывают у лучших людей. Он прекрасно подлаживался под чужое настроение, не теряя в тo же время ни на йоту своего достоинства. Нет, торопиться было незачем. Миссис Ричмонд употребила все свое влияние и убедила в этом Карло. Брак должен был состояться только через полгода: она предпочитала, чтобы Фей достигла двадцати одного года, и тогда бы лишь пустилась на завоевание Италии. Но она очень странная девушка, исключительно щепетильная… да, вот правильное выражение, — добавила она: — с большей долей щепетильности и порядочности, чем полагается на долю каждого человека. Нотка самоуспокаивающей тревоги в ее голосе странно выделялась после счастливого бодрого тона всего сказанного ею предварительно. Желая помочь ей выпутаться, я после наступившей паузы отважился сказать, что именно эта щепетильность Фей, которую почувствовал даже иностранец, делала ее такой исключительно обаятельной для своих лет.