Романтический ультиматум

– Как я понял, ты хочешь, чтобы я завязал отношения с Маком, – констатировал Росс. – Я сказал, что готов это сделать. Я сомневаюсь, что буду хорошим отцом, но я готов попытаться.

– Хорошо.

– Но ты должна пойти мне навстречу, Кармел. Ты должна позволить мне обеспечить финансовую безопасность для вас обоих.

– Почему?

– Потому что это важно для меня.

– Но почему это так важно? – снова спросила она, устав от бессмысленных ответов.

Росс посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. Кармел поняла, что он обдумывал, стоит ли рассказывать ей больше. Официант выбрал именно этот момент, чтобы подойти с их напитками и меню.

Кармел потратила несколько минут, изучая ассортимент изысканных блюд, чтобы успокоить учащенное сердцебиение. Но как только они сделали заказ и официант снова оставил их наедине, она поняла, что ей нужны ответы. Она должна выяснить, почему Росс был так одержим заботой о ней и Маке, чтобы больше не ошибаться в его мотивах.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала Кармел.

Росс сделал глоток пива, которое принес официант. В тот момент, когда Мел подумала, что он ни за что не скажет ей больше, Росс пробормотал:

– Потому что я провел все свое детство, наблюдая, как мой отец эксплуатирует женщин и издевается над ними. Это были женщины, с которыми он спал… И он никогда не пытался быть отцом для своих собственных детей. Тогда я поклялся себе, что буду лучше его.

Росс вздохнул, и на мгновение Кармел увидела смятение в его глазах, там таились разрушительные воспоминания, которыми, как она подозревала, он не собирался делиться…

– То, что я сделал с тобой и Маком, означает, что я нарушил эту клятву. Ты понимаешь?

Эмоции запульсировали в груди Кармел от его прямого, честного ответа. И от страдания, которое она заметила в его глазах. Это опечалило ее и тронуло… Но ее страх от этого улегся. Его предложение, его потребность обеспечить ее были на самом деле не для нее, а для него. Так он пытался излечить свои детские раны.

– Ты не эксплуатировал меня, Росс. И не оскорблял меня, – сказала Кармел, зная, что не может позволить ему взять на себя ответственность за ее выбор. Потому что это сделало бы ее жертвой, а она никогда ею не была. – И ты предложил попробовать стать отцом Маку, даже несмотря на то, что ты не уверен в этой роли… – Неуверенность, которую она теперь начинала понимать, проистекала из его несчастливых отношений с собственным отцом. – Так что ты, конечно, не отказался от своей ответственности перед сыном. Но не стоит пытаться вернуть мне мои мечты, потому что только я могу решить, каковы они, и только я могу воплотить их в жизнь. Девушки, которую ты встретил той ночью, больше не существует. Я изменилась и рада этому. Мак превратил меня в более сильного, умного, менее импульсивного человека. Конечно, я была вынуждена повзрослеть, но я не жалею об этом. И ты тоже не должен жалеть.

Росс долго смотрел на нее, тишину нарушал только отдаленный вой сирен с улицы внизу. Кармел чувствовала, как ее дыхание сжимается в легких в такой важный момент – битва между его честью и ее независимостью, которую, как она знала, должна была завоевать. Но наконец Росс отвел взгляд и выругался себе под нос.

– Ты не согласна на выплату алиментов, так? – спросил он, делая последнюю попытку, но, похоже, не удивился, когда она покачала головой. Он запустил пальцы в волосы, что она начала воспринимать как признак его разочарования, но затем он издал грубый смешок, который, казалось, сжал ее сердце. Почему у нее сложилось впечатление, что Росс де Кортни смеялся недостаточно часто? – Ты хоть представляешь, насколько иронично, что я написал этот непростительный текст четыре года назад, убежденный, что ты коварная маленькая мошенница, и вот я здесь, невероятно расстроенный тем, что ты наотрез отказываешься – снова и снова – брать деньги, которые я хочу отдать?

Кармел засмеялась, глупо радуясь, что они наконец‑то могут пошутить на эту тему.

– На самом деле я бы назвала это поэтической справедливостью, но Коналл всегда говорил, что у меня жестокое чувство юмора.

– Тот факт, что я соглашаюсь с твоим братом, только усугубляет иронию, – сказал Росс, печальный тон усилился глубокой признательностью в его взгляде.

Сердце Кармел подпрыгнуло к горлу. Она игнорировала это, решив сосредоточиться на пульсе в местечке между бедер, которое Росс так разнообразно ласкал этим утром.

Солнце село над одним из самых захватывающих видов, которые она когда‑либо видела в жизни, и казалось, что огромное препятствие на пути их будущего общения в качестве родителей Мака было преодолено. Кроме того, она узнала гораздо больше об этом человеке.

– Ты позволишь мне, по крайней мере, создать трастовый фонд для Мака? – спросил Росс.

– Мне не нужны твои… – начала она, но он поднял руку.

– Я знаю, что тебе не нужны мои деньги, – сказал он. – И теперь я знаю, что мои деньги не заменят моего общения с сыном. Но это позволило бы мне чувствовать себя немного лучше после того, как я бросил ребенка на первые три года его жизни.