Романтики, реформаторы, реакционеры. Русская консервативная мысль и политика в царствование Александра I

После того как российский «литературный агент» Август фон Коцебу был убит немецким студентом-радикалом в марте 1819 года, Стурдза, все еще находившийся в Германии, понял, что следующим будет он, и вернулся в Россию. Он чувствовал себя покинутым и преданным своим правительством, которое позволило сложиться впечатлению, что «Записка» выражала лишь его личную точку зрения. Кроме того, ему вовсе не хотелось носить ярлык реакционера, и он считал, что убийство Коцебу подтвердило его опасения относительно радикализма немецких студентов[432]. В конце весны он получил разрешение вернуться в свое родовое поместье Устье и заняться своим здоровьем, в особенности больными глазами. Нессельроде ожидал его возвращения в столицу поздней осенью, но Стурдза говорил Вяземскому о своем намерении оставаться в Устье «как можно долее» и планировал провести там зиму [Саитов 1899–1913,1:216][433]. Очевидно, он был обижен тем, как с ним обращались после Аахена Нессельроде и император, и ему нравилось думать о своей печальной полуотставке как об уходе от грешного мира. Однако Роксандра, всегда заботившаяся о карьере брата и верившая в скрытый божественный промысел, не одобряла его планов. Она заявляла, что зима в белорусской деревне вряд ли благоприятна для восстановления его здоровья, и заключала: «Мы живем в такое время, когда не должно уходить от дел, если служишь христианскому государю и сам христианин. <…> Зло так быстро распространяется в мире, что никто не должен покидать свой пост, пока его совесть не повелит ему оставить его»[434]. Роксандра считала, что Германия – это вулкан, готовый к страшному извержению, и была уверена, что «Записка» помогла предупредить правительства об опасности. Алеко, писала она, должен проглотить свою обиду и вернуться к своим обязанностям[435]. Европейский революционный кризис и последующая реакция были далеки от завершения: события в период с августа 1819 года по февраль 1820-го включали принятие Карлсбадских указов, убийство наследника французского престола, подписание «Шести актов» в Англии и заговор на Кейто-стрит. А на горизонте маячили полномасштабные революции в Испании и Италии.

В итоге Стурдза написал в Петербург, что состояние здоровья удерживает его в Устье, но он был бы рад служить, и ему дали поручение составить проект пропагандистской брошюры (заказанной императором), содержащей обзор международных событий после Аахена. Она предназначалась для публикации за границей, анонимно или под псевдонимом, и не должна была вызывать подозрений в какой-либо связи ее с русским правительством. Очевидно, несмотря на скандал с «Запиской», Александр I по-прежнему ему доверял[436]. В письме, сопровождавшем официальные инструкции, Каподистрия дал понять, что полагается на здравый смысл Стурдзы: «Что касается плана, чувствуйте себя свободным. Вы хозяин положения. Пишите так, как считаете нужным. И все будет отлично». Каподистрия добавил, что император, Стурдза и он сам ищут в политике среднего пути между революцией и реакцией и что Стурдзе будет нетрудно развеять ложные представления об образе мыслей Александра, который некоторые ошибочно принимают за «источник либеральных идей», а другие считают «абсолютно-монархическим». Каподистрия объяснял Стурдзе, что мысли Александра «ни то, и ни другое. <…> Они пропитаны благочестивыми и религиозными чувствами и обогащены опытом всех времен и, прежде всего, нашего века»[437]. Стурдзе было предложено разделить брошюру на две части. В первой следовало проанализировать волнения в Европе и Латинской Америке, возлагая вину как на правительства, так и на народы. Во второй – исследовать идейный раскол Европы на два лагеря: либеральный и абсолютистский, отметить позитивные и негативные моменты в обеих концепциях и обосновать необходимость их синтеза[438].

Первая часть «Обзора событий 1819 года» (рабочий заголовок записки) была закончена к середине декабря 1819 года[439]. В ней была четко сформулирована позиция Стурдзы, который утверждал, что крупные государства Европы (за исключением России) демонстрируют опасную нестабильность, и возлагал вину за это в равной степени на не справлявшихся со своей задачей монархов и их догматичных критиков. Александр был в целом доволен, но некоторые моменты требовали пересмотра. Каподистрия заверил Стурдзу, что это касалось «не идей, а нескольких словесных оборотов»[440].