По главной улице на раздвинутых крестьянских ходах везли длинную синюю рельсу. Такой звон и пенье стояли на главной улице, будто возчик... вез не рельсу, а оглушительную музыкальную ноту.
— Провоз рельс — старая уличная сценка, часто и почти одинаково описываемая в литературе. "Лязг железных полос, везомых в телеге по дурной мостовой" [Тургенев, Степной король Лир]. "Било в самую душу, когда страшные ломовики везли по булыжной мостовой адски грохочущие рельсы" [о Петербурге 1880-х гг.; Добужинский, Воспоминания, 31]. В начале XX в. они же "ехали медленно и грузно, ударяя по лбатым камням мостовой — и длинные полосы железа, свисая сзади, почти касаясь мостовой, дребезжали неистово. Внезапно всю улицу наполнял этот лязгающий стук железных полос, немилосердный и громыхающий... Иногда длинные полосы просто свисали сзади телеги, подпрыгивая по мостовой..." [Горный, Санкт-Петербург (Видения), 2000, 75]. "Сотрясая мостовую, с звенящим грохотом везлись на дрогах куда-то железные рельсы" [Романов, Товарищ Кисляков, гл. 1]. Такой элемент городской сценки, как длинные предметы, провозимые по узким улицам, встречается уже в римской сатире:2//12
...Пионерские барабаны, которые своей молодцеватой раскраской наводили на мысль о том, что пуля — дура, а штык — молодец...
— Пионеры, шагающие по городу с барабанами, — повсеместная картинка жизни 20-х гг. "Через дорогу под барабан важно проходил отряд пионеров" [Катаев, Растратчики, гл 12]. "Пуля дура..." — изречение А. В. Суворова из его "Науки побеждать": "Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко; пуля обмишулится, штык не обмишулится; пуля дура, а штык — молодец!" Эта цитата могла ассоциироваться с трубами, барабанами и другими выставленными в магазинной витрине военно-музыкальными инструментами, поскольку упоминалась в солдатских песнях, например:Другие возможные коннотации суворовской цитаты восходят к русско-японской войне и к учению видного военного теоретика тех лет генерала М. И. Драгомирова. О Драгомирове и недооценке им современной техники см. статью БСЭ [3-е изд.] "Противники считали его чуть ли не главным виновником нашего поражения в Маньчжурии",— пишет А. И. Деникин. "Это он,— говорили и писали они, — с проповедью устаревшего суворовского афоризма „пуля — дура, штык — молодец" — воспитывал войска в пренебрежении к фактору, решающему на поле боя, — огню" [Старая армия, 184]. Таким образом, цитата пронизана темой "кустарщины", "технологической устарелости". Это согласуется и с тут же выставленными "свежесрубленными, величиной в избу, балалайками, и свернувшимися от солнечного жара граммофонными пластинками". Издевательства над провинциальной отсталостью типичны для соавторов [см. Ведение, начало].
Полководческие, "генеральские" мотивы в образе Бендера отмечаются неоднократно. При этом он имеет турецкие и "янычарские" черты и нередко ассоциируется с русско-турецким фронтом. Ср. далее в этой же главе: "Нам предстоят великие бои... трубите марш!" и т. п., а также "Бендер-Задунайский" [см. ЗТ 35//20], "Я — как Суворов!.." [ДС 39]. Память о русско-турецких войнах была жива в культуре Одессы, часть населения которой происходила от солдат полководцев Румянцева, Суворова, Репнина, Потемкина [см.: А. де Рибас, Старая Одесса, 1913,86; цит. по кн.: Скорино, Писатель и его время, гл. VI]. Эти мотивы часто окрашиваются у Бендера в патриотические тона: "Слуга царю, отец солдатам", "...взвейтесь, соколы, орлами..." [ЗТ 8], "Спите, орлы боевые!", "Соловей, соловей, пташечка..." [ЗТ 23] и др. О переоформлении плутовских мотивов в военные см. ниже, примечание 30.
Вопрос огоньковской "Викторины": "Какому полководцу принадлежат слова „Пуля дура, а штык молодец?"". Ответ: "Суворову" [Ог 12.08.28].
2//3
Финансовая пропасть — самая глубокая из всех пропастей, в нее можно падать всю жизнь.
— Афоризм этот есть в ИЗК, 233. Ср.: "У души человеческой... может быть вечным паденье" [Белый, Серебряный голубь, 1.4: Происшествия].2//4