Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Вы верно говорите, – ответил Артур, – и я хочу изменить свой обычай. Мы завтра же поедем в Камалот; мы будем рыскать по лесу с собаками целых две недели; а вернувшись, устроим птичью охоту на реке.

И в самом деле, на другой день король отправился в Камалотский лес, столь изобилующий дикими зверьми. Погоня за громадным кабаном занимала их до Девятого часа. Зверь спустился в долину, оттуда поднялся на холм, поросший ежевикой и кустарником, затем, изнуренный усталостью, стал поджидать собак, которые его окружили, беснуясь, но не смея подойти. Король сошел с коня и коротким мечом нанес ему смертельный удар. Когда они оделяли мясом собак, то услыхали петушиный крик; это был верный знак, что жилье недалеко. Король проголодался; он снова сел на коня, а за ним мессир Гавейн и прочие, кто был на охоте. Они проехали недолго, когда вдруг раздался колокольный звон; они направились в ту сторону и вскоре очутились у скита. Король спешился, слуги постучали в дверь; им открыл человек, одетый в белое.

– Брат, – обратился к нему король, – есть ли у вас кров, который бы вместил нас всех, и можете ли вы нас накормить?

– Нет, – ответил послушник, – но в нескольких шагах отсюда есть обустроенное жилище, чтобы давать путникам приют.

Он тут же проводил их к большому деревянному дому, где накрыли столы, пока разжигали огонь. Послушник вернулся доложить отшельнику, что король Артур со своими людьми остановился в странноприимном доме.

– Это как раз то, – сказал отшельник, – на что я надеялся.

Не тратя времени, он облачился в ризу[217] и принялся служить мессу. Король в это время сидел за трапезой; после второго куска он внезапно ощутил острую боль, как будто сердце готово было выскочить у него из груди. Он упал, глаза его закатились, он впал в беспамятство. Испуганные рыцари подняли его, мессир Гавейн принял его в объятия; наконец, он пришел в себя и стал громогласно звать исповедника. Мессир Ивейн с Сагремором подошли к скиту, когда святой отец завершал службу; они ему сказали о внезапной хвори короля и умоляли не терять ни минуты. Отшельник еще держал в руках Тело Господне[218].

– Слава тебе, Господи, – промолвил он, идя за рыцарем, – за тот недуг, что ты наслал на короля! Вижу я, что молитва моя услышана.

При виде его Артур силился подняться.

– Кто вы? – спросил благочестивый муж.

– Увы! Я несчастливец. Меня зовут Артур, недостойный король Бретани, отягощенный великим злом, которое я причинил стране и моим людям. Я послал за вами, дабы исповедоваться и причаститься тела моего Создателя.

– Король, я готов выслушать твою исповедь; но не надейся получить причастия. Я отказываю в нем величайшему из грешников, справедливо отлученному от церкви. Ты оставил свою законную жену; ты принял в жены другую супротив Бога, разума и Святой Церкви; пока ты пребываешь в сем грехе, никакое благо не снизойдет на тебя.

Король безмолвно заплакал. Как только он смог говорить, он ответил:

– Любезный сир, вы наместник Божий; научите меня, что мне делать для спасения моей души. Признаюсь, ничего благого не было со мною с тех пор, как я отрекся от первой жены. Однако я не думал, что поступаю дурно, когда изгонял ее: ведь соплеменники ее клялись мне, что она не моя законная супруга; но правда и то, что Святая Церковь не расторгла узы, которые ранее скрепила.

– Мой тебе совет, – ответил монах, – оправдаться перед Церковью. Если ты имел причину поступить по-своему, она отпустит тебе грехи; если она удостоверит твой первый брак, тебе следует отвергнуть второй.

– Я сделаю так, как вы велите.

Он начал исповедоваться во всех грехах, какие были у него на сердце. Когда он закончил, призвали баронов, и монах сказал, возвысив голос:

– Артур, я знаю тебя лучше, чем ты полагаешь. Я Амюстан, твой бывший капеллан. Я прибыл из королевства Кармелидского вместе с Гвиневрой, дочерью короля Леодагана, и никогда доселе не покидал ее[219]. Никто не знает вернее меня, которая из двух истинная наследница.

Выслушав отшельника, Артур попросил дать ему отдых; он уснул, а проснувшись, увидел, что телом здоров, как никогда прежде.

Он вернулся в Камалот вместе со старым добрым монахом; а на другой день явился гонец из Бредигана с известием, что королева желает его видеть, чуя скорую кончину.

Мудрый Амюстан посоветовал ему ехать туда и настоял на том, чтобы его сопровождать.

– Созовите всех своих людей, – сказал он, – они там не будут лишними.

Наутро все прибыли в Бредиган; король не вошел в дом самозваной королевы; он избегал даже заговаривать с нею и вечером, и на следующий день. На рассвете отшельник отслужил ему мессу, а помимо того он прослушал мессу Святого Духа и, выйдя из церкви, направился к королеве, от которой исходил столь нестерпимый смрад, что никто не мог приблизиться к ней, обойдясь без благовоний.

Он подошел к ее ложу и спросил, каково ей сейчас.