Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

И так они ехали верхом, пока не прибыли в аббатство, в одно прекрасное утро, как раз когда служили мессу; и когда король прослушал мессу, аббат подошел к нему с большой толпой монахов и просил короля во имя Бога, чтобы он посетил одного их больного монаха и чтобы привел своего ведуна. И вот они пришли туда, куда привел их аббат, и тот спросил короля: Сир, ради Бога, позвольте мне спросить у вашего ведуна, может ли сей добрый человек исцелиться когда-либо. А Мерлин сделал вид, что сердится, и сказал: Он может встать; он ничуть не болен и ничем не страдает; но да будет всем известно, что в день своей кончины он сломает себе шею и будет повешен и утоплен. И кто будет жив, тот увидит. А тот поднялся на своем ложе и сказал королю: Сир, вот наконец вы можете распознать его безумие; ибо он не ведает, что говорит. Как возможно то, что ему довелось изречь, – что в день, когда я умру, я сломаю себе шею и буду повешен и утоплен? Так что учтите, Сир, если вы разумны, что за человеку вы верите и даете возглавить ваш совет. А король ответил: Я ни в чем не разуверюсь, пока не узнаю, какой смертью вы умрете[322].

Спустя долгое время этому господину, едущему верхом в большой компании, случилось проезжать деревянный мост, переброшенный через большую реку; его лошадь оступается, и всадник, вылетев вперед, падает и ломает себе шею. Тело переворачивается так, что плащ застревает в одной из частей моста; человек оказывается подвешен за ноги, тогда как голова его погружена в воду. Шум по сему поводу был немалый. Мерлин же, упрекнув обоих государей в потворстве, проявленном ими к завистникам, заявляет, что вопросы, которые непрестанно ему задают, ему досадны и тягостны; впредь он будет делать лишь те предсказания, смысла которых никто не поймет, пока они не исполнятся.

Впредь я буду говорить перед народом и при дворе не иначе как смутно; пусть они не будут знать, о чем я сказал, пока не увидят это.

Мерлин превосходно сдержал свое слово, и все ведуны, его предтечи или последователи, стали подражать его примеру.

Но король Пендрагон и все люди, извещенные о решении Мерлина, начал с тех пор брать на заметку все, что он сказал или еще скажет.

Тогда каждый сказал сам себе, что они не выслушают ни единого слова о будущем, не записав его. И так были начаты книги Пророчеств Мерлина; то, что сказал он о короле Англии, и обо всех прочих делах, о коих он вещал впоследствии. И потому не сказано в этих книгах, кто такой Мерлин и кем он был, что писали они лишь то, о чем он говорил… И когда Мерлин сказал Блезу, что они запишут его слова, Блез его спросил: Они сделают такую же книгу, как и я? И Мерлин ответил: Ничуть; они запишут лишь то, чего не могут знать, пока оно не случится. И тогда Мерлин стал говорить темные речи, из коих составлены были книги его пророчеств, чтобы нельзя было их понять, прежде чем они исполнятся[323].