Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

И это свершится отнюдь не в твое время; но во время короля, который придет после тебя. Но прошу тебя, чтобы отныне ты устраивал свои ассамблеи и великие сборы в этом городе (Кардуэле Уэльском)[335], и чтобы ты собирал там свой двор трижды в год и по всем годовым праздникам. И ответил король: Сделаю так.

Я не буду останавливаться на испытании пустого места, предпринятом одним из приближенных короля и тотчас же наказанном, как некогда попытка Моисея за столом Грааля. Следующая глава приводит нас снова к тексту Гальфрида Монмутского, которому она дает умелое и поэтичное развитие. Это повествование о любви короля Утер-Пендрагона к Игрейне.

IX. Любовь Утер-Пендрагона и Игрейны. – Зачатие и рождение Артура

На одном из тех празднеств, которые король давал в Кардуэле[336] со времен основания Круглого Стола, он приметил среди дам прекрасную Игрейну, жену герцога Тинтагельского[337]. Вначале он довольствовался тем, что с превеликим удовольствием смотрел на нее; дама это заметила; и, будучи столь же мудра, сколь и прекрасна, она избегала, как могла, оставаться с ним наедине. Утер разослал всем дамам в дар драгоценности, дабы иметь возможность одарить ими герцогиню[338]. Она не могла найти причин от них отказаться, вполне догадываясь об истинных намерениях короля.

По окончании празднества король отъехал довольно далеко провожать герцога Тинтагельского[339] и не преминул выказать ему самые лестные знаки дружбы; затем, подъехав к Игрейне, он произнес вполголоса, что она унесла его сердце с собою. Дама притворилась, что не слышит. И на следующих собраниях Утеру не довелось вкусить большего; но любовь эта столь занимала его, что он не мог сдержаться, чтобы не поведать о ней двоим из ближайших своих приспешников. Ульфин[340] сказал ему:

– Сир, вы затеваете дело, требующее строгой тайны. Если вы поедете к даме в имение, то неизбежно начнутся пересуды. Лучше снова устроить большой сбор и пригласить ваших баронов провести в Кардуэле две недели, вместе с женами и со всеми людьми.

Но на очередном сборе прекрасная Игрейна всемерно старалась избегать короля. Она держалась среди дам; Утер-Пендрагон сохранял проблески надежды, лишь беседуя о ней с Ульфином:

Всякий час готов он был умереть, когда ее не видел, а когда он ее видел, боль его стихала немного, и недолго смог бы он прожить, не утолив своей любви.

Чтобы его утешить, Ульфин сказал ему:

Сир, вы совсем плохи, коли собрались умереть от тоски по женщине; хоть я и бедный человек, но если б любил ее так же, как вы, и не подумал бы оттого умирать; ибо ни разу еще я не слышал о женщине, что могла бы устоять, если ее попросить по-хорошему и дать ей за это драгоценностей, и любить и уважать всех, кто ее окружает.

Ульфину, который подавал столь добрые советы, поручено было смягчить непреклонность прекрасной герцогини. И в то время как король удвоил свое внимание к герцогу Тинтагельскому, он следовал по пятам за Игрейной, без конца преподнося ей новые подарки: