Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

Вот прекрасный кубок: попросите Игрейну, вашу жену, чтобы она взяла его и выпила из любви ко мне, а я ей пошлю его, наполненный этим добрым вином, с одним из ваших рыцарей. Герцог ответил, как человек, не помышляющий ни о чем дурном: Сир, премного благодарен! она охотно возьмет его. И герцог зовет одного своего рыцаря, весьма ему преданного, и говорит ему: Бретель, возьмите этот кубок и отнесите вашей госпоже, от имени короля, да скажите ей, что я ее прошу испить его из любви ко мне и к нему. Бретель взял кубок, и вошел в залу, где пировала Игрейна[341], и преклонил перед нею колена, и сказал ей: Госпожа, король посылает вам этот кубок, а мой господин просит вас, чтобы вы его приняли и испили из любви к нему. Когда она это услышала, она весьма устыдилась и покраснела, и не осмелилась перечить приказам герцога; и вот она взяла кубок и осушила, и вознамерилась с тем же посланцем вернуть его королю, а Бретель сказал ей: Сударыня, мой господин велел, чтобы вы оставили его себе. Услышав это, она решила, что ей приличествует взять его. И Бретель вернулся к королю и поблагодарил его от имени Игрейны, которая не проронила ни единого слова.

Ульфин вскоре после того пришел в залу, где она была, чтобы проверить, как она себя держит. Он нашел ее задумчивой и сердитой. Она сказала ему:

Ваш сеньор послал мне этот кубок, но только знайте, что этим он ничего не добьется, кроме великого позора. Завтра же мой господин герцог узнает о предательстве, которое вы с ним замышляете. Ах, госпожа, отвечает Ульфин, вы же не настолько глупы! Вы знаете прекрасно, что никогда муж не станет доверять жене, если получил от нее такое признание. – Позор тому, кто этого боится! ответила она.

Когда король поел и умылся[342], он взял герцога за руку: – Пойдем навестим этих дам, – сказал он, смеясь. Они вошли в залу, где Игрейна сидела в застолье с другими дамами; но она не выказала ни малейших признаков печали или радости и затаила свое горе до ночи, когда настал час возвращаться в свои покои.

Герцог пришел туда и нашел ее в слезах и мятущейся в ее опочивальне. Герцог весьма удивился и обнял ее, как тот, кто преисполнен к ней любви. А она сказала ему, что хотела бы умереть. Герцог спросил, почему. Я ничего от вас не утаю, ибо никого так не люблю, как вас.