Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

– Теперь на коней! – крикнул он своим спутникам. И, не прощаясь, они вышли из шатра и вскочили на коней, подняв копья и со щитами на шее.

– Держите их, держите! – возопил Император, – не дайте им уйти, пусть поплатятся за свою дерзость!

Со всех сторон послышалось: «К оружию! по коням! давай, держи их!». Послы между тем достигли дороги. Один из Римлян, чей конь был получше и амуниция побогаче, вырвался вперед всех; он кричал:

– Вернитесь! вернитесь! Это же трусость, вот так убегать!

Ивейн, перевесив щит на грудь, замахнулся копьем, круто развернул своего коня, налетел на всадника и выбил его из седла.

– Ах! – сказал он, – у вас была слишком резвая лошадка; почему бы вам не взять посмирнее?

По примеру Ивейна, Сагремор повернулся и напал на второго всадника, вонзив ему копье в приоткрытый рот; железо застряло в зеве, и всадник упал, будто проглотив острие.

– Вот какими лакомыми кусочками я вас потчую, – сказал Сагремор, – оставайтесь здесь, рыцарь, чтобы показать другим, какой дорогой мы едем.

Пришпорив коня, подскакал третий Римлянин; это был Марцел, один из первейших баронов Рима: он обещал Императору доставить Гавейна живым или мертвым. Когда Гавейн увидел его в шаге от своего коня, он живо повернулся и своим верным мечом проломил ему череп до мозга и разрубил до самых плеч.

– Марцел, – прокричал ему Гавейн, – не забудьте в аду сказать Квинтилию, что у Бретонцев все же дела получаются лучше, чем угрозы.

Потом он обернулся к своим спутникам:

– Ну что же, хватит с каждого из нас по одному, – сказал он, – пусть эта свора шумит и вопит в свое удовольствие.

Каждый напоследок ударил копьем, а затем они оставили Римлян позади; те метали дротики и копья, но благоразумно держались вне досягаемости их глеф. Лишь один римский всадник, кузен Марцела, поднял меч на монсеньора Гавейна; Гавейн его опередил, отрубив ему руку у самого плеча; рука упала, сжимая меч в кулаке. Бретонцы достигли леса, к которому примыкал новый замок Артура. Предвидя погоню Римлян, туда как раз подошли шесть тысяч Бретонцев, чтобы поддержать посланников. В ответ Римляне поспешили выдвинуть громадное войско; и вот мало-помалу все поле покрылось полками, и они сошлись в жестоком противоборстве. Римляне, ведомые доблестным и храбрым всадником по имени Петрей[489], долго и успешно отражали натиск Бретонцев. Могучие удары Идера – Нутова сына, Гавейна, Сагремора и Ивейна не могли еще склонить дело к победе, но вот Петрей, сбитый с коня в одно время с Сагремором, оказался в плену у Бретонцев. Тогда, подобно кораблю, лишенному кормила, Римляне начали отступать и обратили свой бег к стану Императора. Сагремор повел Петрея и других пленников к королю Артуру, и их тут же отдали под охрану Борелю, Кадору, Ришье и Бедиверу, чтобы отвести в Беноик.