Ромашка. Легенда о пропавшем пирате

– Парро знал, что это уловка. В карте с сокровищами всегда есть какая-то хитрость. Ее кто попало не прочитает. А как называется дорога, которая идет из Клифдена вдоль моря? Скай-роуд! Дорога, ведущая в небо! Когда мы ночами поджидали корабли, что он там рассказывал, Говерн? Его детские истории со Скай-роуд! Вы же сами их слышали, как и Парро!

Он уселся на место с легкой улыбкой.

– Там и надо копать, друзья. Готовьте лопаты!

Ахилл молчал какое-то время, позабыв о своем супе. Затем он произнес:

– Парро прав, дети мои. Завтра в путь. Девчонку заберем в заложницы. На случай, если вдруг появится Ля Уг. Выйдет умнее, чем избавиться от нее сейчас. Спите крепко, ночь будет короткой.

Он обратился к близнецам:

– Уложите Парро и девчонку в хлеву. Будете сменять друг друга у двери. Приказываю оставаться там всю ночь с ружьем наготове. Джеймс, спать!

Я пережила уже с тысячу невзгод, но мой дух не сдавался. Стоило ему отдохнуть хоть немного, и он возрождался веселым и бойким. Он искал объяснений, боролся. Воскресал после самых жутких испытаний.

Я лежала на соломе. Парро храпел в четырех метрах от меня, спрятав где-то под одеждой свой последний нож. Герой дня спал сном младенца. Он был уверен и спокоен. Он ведь убил тебя, Эй, прошлой ночью. Иначе как бы он уснул? Пока ты был жив, он стоял на страже, охраняя наш сон, оборачивался, вздыхал. Теперь же эта свинья уснула в собственном болоте.

Такие уж у тебя товарищи в команде, Эй. Сильно ли они изменились? Может, такими они стали за годы, проведенные без тебя? Бревна, плывущие вдоль берега. Ты был таким же горячим и злым? Таким же глупым? Любил ли ты их? Парро звал тебя своим братом, а сам убил тебя во сне. И такой семьи тебе не хватало больше чем сокровищ? Ты ушел, не ответив на мои вопросы. Крепкий орех, твердый и нерасколотый. Дьепп, Дедушка, я – этого тебе было мало. Спросил ли ты сам себя, а не прекрасна ли твоя жизнь и так? Хотел ли ты хотя бы раз позабыть о прошлом? Я оказалась слишком легкой на чаше весов. Жажда богатства, а может, воспоминания о былой страсти к морю перевесили…

Я помню, как мы лежали вдвоем на траве. Звезды кружились над нами. Твой путь оборвался на берегу. Ночной ветер, завивавший барашки на волнах, играл в твоих волосах.

Ты передал мне вкус моря.

Если бы ты был жив, я знаю, ты бы уже карабкался по стене лачуги, слившись с тенями во дворе. Едва взглянув в окно, ты бы обо всем уже догадался. По вооруженным стражникам-близнецам понял бы, где моя темница. Постучал бы мне – всего один стук, ничего больше, – и я бы встрепенулась. Один из близнецов уже никому бы не навредил. Остался бы только спящий Парро. Ты и я, внезапный прыжок – и вот он связан по рукам и ногам, в ужасе молит о пощаде. Ты бы взял меня на руки, потому что ноги мои больше не слушаются. Неси меня и беги!

Спина, голова, шея, ноги. Ухо. Все болело. И я понимала, что у меня больше нет власти. Я вспомнила о листьях, которые буря срывала с деревьев, швыряла в море. Волны играли с ними. Почему я так быстро рассталась со своим единственным козырем – чтением карты? Надо было потребовать, чтобы они рассказали, что с Дедушкой. Надо было потребовать у них свободу. Какая я глупая!

Нет, я была одна в целом свете. И сейчас я одна. Я вынесла с тысячу невзгод. На улице дул ветер. Что-то заскрипело в хлеву. Я засыпаю? Спать…

Я чихнула раз, два. Открыла глаза – в них полетела пыль; с волос посыпалась солома. Через крышу был слышен свист ветра. Парро неровно храпел. Я зарылась поглубже в солому, чтобы согреться. Закашлялась от густого облака пыли. Что происходит там, на крыше, прямо над моей головой? Не видно ни зги. Я прислушалась. Где-то плывет пароход? Нет. Звук совсем рядом, в хлеву. Это Эй! Он вернулся за мной!

Хватит мечтать, Маргарита. Засыпай.

Крыша дрожала и скрипела от ветра. На меня сыпалась солома. Я встала на цыпочки, чтобы погрузить руки в сухую траву в крыше. Раскапывала изо всех сил. Мне не приснилось: шумело прямо над моей головой. Кто-то копался в соломенной крыше хлева. Толстые грубые пальцы коснулись моих рук. Ощупали их. Не верилось. Чьи-то руки схватили меня за запястья, потянули к себе. Я почувствовала, как поднимаюсь и локти расчищают мне путь в грубой сухой соломе.

Вот я и снаружи, на склоне крыши. Погрузилась в глухую ночь. С дуновением ветра я пошатнулась, но те же руки схватили меня и опустили на землю. Я разрыдалась. Повернулась к нему, чтобы ощупать руками его лицо.

– Эй…

12. Счастье

Он зажал мне рот ладонью и не отпускал, пока мы не перепрыгнули заборчик и не спрятались. Слышались только завывания ветра. Эй протянул мне ботинки. Едва я их обула, как мы, пригнувшись, побежали к дороге. Эй потянул меня за руку вниз – срезать через поле. Мы мчались по нему какое-то время и вернулись на дорогу. Никто нас не преследовал. Мы бежали снова и снова, и ветер нас подгонял. Я задыхалась от смеха и от плача. Я летела. И не могла поверить: Эй здесь! Подожди его, Маргарита, ты бежишь слишком быстро! Он пришел мне на помощь, безоружный, раненный в руку – даже не мог ровно бежать…