Ромейское царство

Сурового смельчака Никифора пощадили мечи врагов в бесчисленных кровавых бойнях. Отважный, опытный полководец, как уже сказано, пользовался поддержкой давно набиравшей силу анатолийской военной знати, а также любовью и уважением солдат, которые больше всего ценили в своем начальнике готовность делить с ними все тяготы походной жизни и опасности в бою. Став василевсом, он установил, по сути дела, военный режим и заставил константинопольцев строить укрепления вокруг Большого дворца, предусмотрительно стремясь превратить его в крепость с потайным убежищем, чем вызвал раздражение и без того недовольных им, озлобленных горожан, а еще больше синклитиков, которых он лишил прежней роги. Если бы не отсутствие такта, доходившее порой до рукоприкладства в отношении иностранных послов, скупость и вместе с тем алчность, стремление все увеличивать и увеличивать до беспрецедентного уровня налоговое бремя, спекуляции вместе с братом Львом государственным хлебом во время неурожая и голода, пагубный отказ от контроля над городскими рынками, рост дороговизны, василевс еще успел бы много сделать для величия ромейской державы, не потерял популярность и не пал жертвой предательства друзей и коварства роковой августы Феофано, брак с которой привел его на трон.

Глубокой зимней ночью, когда дул леденящий северный ветер и падал густой снег, заговорщики высадились в царской гавани дворца Вуколеон и по одному, в корзине были втащены своими сообщниками наверх, после чего ворвались в спальню василевса. «Приблизившись к ложу и увидев, что оно пусто, они оцепенели от ужаса» — записал византийский хронист. Некоторые из заговорщиков, решив, что их предали, в панике уже собирались сигануть с балкона в море. Но один из слуг женской половины, предатель-евнух, сыгравший роль проводника, указал им на императора, который по своему обыкновению спал на полу. Они окружили его и, не слушая мольб о милосердии, стали жестоко бить, пинать ногами, пока не добили молотом. Растерзанный, выброшенный из окна, обезглавленный труп Никифора II на простой повозке был тихо свезен в храм Св. Апостолов, где упокоился в мраморном саркофаге рядом с прахом Константина Великого. В сонм мучеников столь бесславно кончивший жизнь великий воин не попал, но византийская Церковь все же причислила его к лику блаженных.