Ромейское царство

Ромейские монеты имели хождения не только на рынках Византии, но и были известны и очень высоко ценились далеко за пределами «богохранимой» Империи. Не взирая на то, что закон запрещал их вывоз, номисмы утекали из Ромейского царства и, видимо, не только с посольскими дарами. Археологи находят многочисленные клады византийских монет в весьма значительном отдалении от ромейских границ.

Но в четкой и довольно упорядоченной денежной системе Византии, уже начиная с середины XI в., стал прослеживаться кризис. Его первым предвестием стало решение императора Никифора II Фоки (963–966 гг.) ввести наряду с номисмой традиционного веса, так называемым гистаменоном (то есть «стандартной»), золотую монету облегченного веса — тетартерон, дословно «потерявший четверть веса», которые стали обращаться одновременно и участвовать во всех платежах. Она была меньшего диаметра, чем гистаменон, но большей толщины. Законом ее предписывалось принимать при сделках по одному курсу со старыми номисмами.

Примечательно, что в конце X в. появились фоллисы без изображений василевсов или даже их имен. На них изображали Христа, Богоматерь, надписи с их именами и эпитетами, кресты. С середины XI в. монетному кружку гистаменона стали придавать неровную, блюдцеобразную форму, поскольку новые выпуски все более обесценивались и таким нехитрым приемом их можно было зримо отличить от более ранних и более полноценных. От этой практики ромеи уже не смогли отказаться, и с конца XI в. она оказалась унаследована новым, еще более обесцененным золотым, несмотря на то, что его стали звать «свехчистым» — иперпирон, просто перепер («чистый») или трахи (трахея), то есть «неровный». Последняя выпускалась двух типов — из сплава золота и серебра (электра) и из низкопробного серебра. Нумизматы называют такую монету скифатной (от греч. «скифос» — чаша). Единственными плоскими монетами остались тетартерон и его половина, которые стали медными.

Итак, вместо стабильного полновесного золотого начали чеканить номисмы гораздо более худшего качества. Дело дошло до «порчи» монеты, то есть до уменьшения в монетах содержания драгоценных металлов. Номисмы разных царствований оказались неодинакового качества, ценность которых снижалась с 24 кератиев сначала до 20, потом 18, а в конце XI в. — до 8 кератиев, то есть в три раза. Отсюда возникает понятие «предпочтительной» монеты, то есть той, которая принималась в первую очередь. И среди этого множества металлических старых и новых денег разного качества и достоинства все труднее было ориентироваться, четко определить их соотношение, которое колебалось в зависимости от рыночной конъюнктуры. Единственное, что отныне оставалось на них неизменным, да и то не всегда, это портрет василевса, дополненный символами его власти и христианской веры.

«Книга Эпарха».

Основным местом деятельности византийских ремесленников был эргастирий, который служил одновременно и мастерской, и лавкой для продажи готовых изделий, а, случалось, и жильем. Подавляющая часть зданий в любом городе принадлежала знати. Поэтому ремесленники обычно арендовали помещение под эргастирий, платя за его съем ежемесячно или сразу за год. Покупка мастерской, которая в провинции стоила по разному, от двух-трех номисм до нескольких десятков солидов, являлась непозволительной роскошью или была нерентабельной для большинства ремесленников и торговцев.

В такой мастерской-лавке трудился сам хозяин, члены его семьи, один-два наемных работника — мисфия. В качестве помощников мастера иногда выступали обученные ремеслу рабы, которые представляли собой ценное имущество.

Свободные наемные неквалифицированные работники были немногочисленны. С ними заключался контракт сроком на один месяц, и на протяжении этого времени закон запрещал хозяевам других эргастириев переманивать мисфия к себе. В течение года работник должен был отработать 280 дней, за что ему полагалась плата в среднем в размере двух десятков номисм. Во всяком случае, это была сумма, которая позволяла сравнительно безбедно существовать.

В своей работе ремесленник пользовался простыми орудиями труда, да и техника производства, как и методы торговли, порой оставались неизменными веками, застыв ниже уровня перемен. Качество изделия во многом зависело от профессиональной сноровки мастера. Главные профессиональные секреты дела обычно передавались от отца к сыну.