Ромейское царство

И тогда, дабы не потерять возможность управлять государством, своекорыстный ловкач Орфанотроф добился у старой, глупой, легковерной императрицы усыновления другого Михаила, сына своей сестры и некоего, Стефана Калафата, захудалого деревенщины, который начал свою карьеру друнгария флота с простого конопатчика-калфата в порту. Однако, на сей раз привычная схема дала сбой. Придя к власти после страшной и мучительной смерти Михаила IV, племянник, сам отъявленный лжец и прожженный интгиган, решил избавится от не в меру прыткого дяди-махинатора, отправив его в ссылку, а заодно, для пущей верности искалечил других своих родственников, оскопив их. Новым стало то, что, пренебрегая синклитом, «людьми вельможными», пугая их «грозными речами», он, если верить очевидцу происходившего, царскому асикриту Михаилу Пселлу, «…привлек к себе избранный городской люд», то есть сделал ставку на верхи торгово-ростовщических кругов Константинополя, стал давать их представителям должности. Самое главное — «худородный выскочка» с помощью лжесвидетелей обвинил свою нареченную мать, Зою, в покушении на его жизнь, приказал срезать ей волосы и услал в монастырь на остров Принкипо в Мраморном море — признанное место ссылки для дам царских кровей. Это был уже явный перебор. Наглец вызвал взрыв негодования Церкви, придворных аристократов, лишенных новым василевсом привилегий, а также широких слоев столичного населения, недовольство которого уже давно подогревалось податным гнетом.

Через четыре месяца, весной 1042 г. в Константинополе вспыхнуло грандиозное восстание. Низы горожан — «рыночный народ» бурно вмешались в борьбу за власть между сторонниками нового безродного царя Михаила V Калафата[193] и его приемной матерью Зоей, вдовой Михаила IV. Имя этой последней настоящей порфирородной царицы, представительницы Македонского дома, олицетворяло собой время расцвета и могущества Ромейского царства, законную власть. Оно стало символом борьбы за перемены к лучшему.