Ромейское царство

Но что особенно изумляет, так это коммерческая активность и предприимчивость многочисленных ромейских монахов. Пораженный восточный путешественник Ибн-Баттута писал в 1332 г.: «Большинство обитателей этого Города — монахи, паломники и священники. Количество церквей не поддается исчислению». И это в Константинополе, продолжавшем оставаться коммерческим сердцем Империи! Монастыри в городах владели разнообразными мастерскими, лавками и даже целыми рынками, имели собственные корабли и участвовали в солидных прибылях от добычи железа и серебра.

Важность доходов от внешней торговли теперь возросла, причем она не падала, а, напротив, росла по мере сокращения территории Ромейского царства. Византия напрямую или чаще опосредственно вела торговлю со многими странами — Египтом, Далмацией, Болгарией, Кипром, Русью, Трапезундской империей, славившейся своими моряками Каталонией с крупнейшим мировым портом — Барселоной, южно-черноморскими и италийскими городами.

Византийские купцы продолжали совершать торговые путешествия, хотя теперь ареал их стал уже, ограничиваясь в основном землями все более сокращавшейся Империи. Торговля становится в значительной степени стационарной. Как уже говорилось, на сухопутных дорогах и морских путях поджидали всевозможные опасности: турки и разбойники, пираты и разбушевавшаяся стихия. В условиях резкого сокращения собственного флота, многие ромейские моряки, оставшись не у дел, чтобы выжить нанимались на турецкие корабли или начинали заниматься разбоем. Тем не менее, в XIII–XIV вв. коммеркион — налог на торговлю стал давать казне больше средств, чем оскудевший по разным причинам земельный налог, а на территории ромейского государства действовало шестнадцать крупных торговых и одновременно стратегически важных коммуникаций, что говорит само за себя.

Проложенная римлянами в эпоху античности, древняя «дорога Эгнатия» (Via Egnatia) или, как ее стали называть ромеи, димосия леофорос — «большая государственная дорога» соединяла Константинополь через македонские Серры, Фессалонику, Ираклию (болгарский Битоль-Монастыр), Лихнид (Охрид) и Диррахий (албанский Дуррес) с ближней Италией, пересекая весь Балканский полуостров с востока на запад. Не менее знаменитая «царская дорога» связывала Константинополь с расположенными севернее македонскими и фракийскими городами — Адрианополем, Филиппополем (Пловдивом) и самым центром северных Балкан — Сердикой, нынешней Софией. От столицы дорогой, ведущей через Севасту, можно было попасть в Армению, а вдоль западного побережья Малой Азии — к портам Эгейского моря, в Эфес, Фокию и Смирну.

По таким трансконтинентальных трассам можно было путешествовать неделями. Движение по ним то усиливалось, то сокращалось, но никогда не прекращалось. Скажем, чтобы добраться из Трапезунда в Константинополь верхом на лошади надо было потратить не менее 20 дней. Путешествие же морем занимало от восьми до 19 дней, — как повезет. От сирийской Антиохии до Эфеса на крайнем западе Малой Азии было приблизительно 30 дней пути. Коммерческий караван, направлявшийся с берегов Адриатики, из Дубровника, в Константинополь, добирался за 25 дней, то есть шел со скоростью в среднем 25–30 км. за один переход. Венецианским галерам требовалось на один день меньше, чтобы доплыть туда же, минуя остров Корфу и пелопоннеские Патры.