Ромейское царство

Некоторые колоны попадали в категорию так называемых адскриптициев или энапографов (в переводе с латинского и греческого — «приписные»), то есть они являлись «приписанными», прикрепленными к земле поместья и его владельцу, который налагал на них повинности, зато сполна платил за них государственные налоги и был собственником их имущества. По сути дела, это были полурабы, которых вносили в налоговый реестр не под своим именем, как свободных колонов, а под именем землевладельца. Отпуск на волю для них не существовал. Они не должны были покидать отведенные для них наделы и могли подвергаться телесным наказаниям. Беглый адскриптиций-энапограф признавался… вором самого себя. Фактически такие колоны прикреплялись к своим участкам, были поземельно-зависимыми. В случае бегства работников господа разыскивали их и возвращали на прежнее место. Правда, землевладелец не мог продать или купить «приписного» колона, как раба. Но в остальном даже скрупулезное византийское законодательство терялось при определении тех или других.

Вместе с тем в Ромейском царстве IV–VI вв. сохранилось еще немало и лично свободных земледельцев, которые имели свою землю. Обычно их называли по-гречески георгами — «пахарями» или попросту — антропами, дословно «людьми». Это были свободные лица, зачастую сравнительно зажиточные, хотя среди них встречались и такие, которые раньше владели землей, но затем обеднели и продали или отдали за долги большую ее часть. Когда такие птохи — «нищие» оставались вообще без пахотной земли, они лишались налоговых обязательств перед государством, поскольку не были вписаны в налоговые списки кормившихся от земли. В этом случае их назвали элевтерами, в переводе с греческого «свободными», хотя такие «свободные» по положению немногим отличались от зависимых колонов. Неимущие брали в аренду небольшие участки у землевладельцев, отдавая хозяину обычно треть или даже половину урожая в натуральном или денежном выражении.

В целом, свободные колоны, георги, антропы составляли большинство и находились в гораздо лучшем положении, нежели категории откровенно зависимого сельского населения. С точки зрения закона, они обладали чуть более высоким статусом, собственным «имением» и оставались военнообязанными.

Следует особо отметить тенденцию, крайне важную для будущего сельского хозяйства страны. Уже в VI в. стало значительно увеличиваться число арендаторов земли, которые обычно заключали долгосрочный или даже бессрочный договор найма — эмфитевсис. Он возобновлялся при условии обязательного улучшения обрабатываемой земли и уплаты фиксированной ренты, натурой или деньгами, причем право такой ренты можно было передавать. Часто она считалась постоянной или наследственной.

Георги жили в деревнях — комах или хорионах крестьянскими организациями, сельскими соседскими общинами — митрокомиями. Это был вид сельскохозяйственного объединения, которое несло ответственность за доходность соответствующего налогового округа. Всей деревней крестьяне выбирали старост комы или хориона — протокомитов или протов — дословно «первых», которые, пользуясь своим авторитетом, уважением, руководили делами общины, хранили архив документов общины, следили за порядком, разбирали споры, разрешали мелкие конфликты. В помощь к ним назначалось несколько деревенских служащих — ипиретов. Надо особо подчеркнуть, что византийская община как налоговая единица в лице деревенских старост сама распределяла государственные подати, собирала налоги с землевладельцев и передавала государственным чиновникам, кондукторам, управлявшим налоговыми округами и производившим предварительные расчеты по налогам, которые они сообщали старостам. Сообща, деревней общинники, — свободные, арендаторы и полузависимые, — отвечали перед властями за полную уплату налогов, выполнение повинностей.