Рон Уизли и Орден феникса (СИ)

   -- Нет, в прошлый раз потому, что он был доволен. Он думал... произойдет что-то приятное. А в ночь накануне отъезда в школу Вол-де-Морт был в бешенстве.

   Гарри повернулся ко мне, я смотрел на него, вытаращив глаза.

   -- Друг, тебя вместо Трелони пора нанимать.

   -- Я ничего не предсказываю.

   -- Нет, знаешь, что ты делаешь? -- испуганно и в то же время с почтением сказал я. -- Гарри, ты читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!

   Гарри покачал головой:

   -- Нет. Скорее... настроения. И приходит как бы вспышками -- в каком он настроении. Дамблдор сказал, что в прошлом году происходило примерно то же. Сказал, что, когда Вол-де-Морт был совсем близко или испытывал ненависть, я это чувствовал. Вот, а теперь еще чувствую, когда он доволен.

   Наступило молчание. Ветер и дождь ломились в здание.

   -- Ты должен кому-то рассказать.

   -- В прошлый раз сказал Сириусу.

   -- Скажи и теперь.

   -- Интересно, как? -- угрюмо ответил Гарри. -- Амбридж следит за совами и за камином -- забыл?

   -- Ну, тогда Дамблдору.

   -- Говорю же тебе: он знает. -- Гарри встал, снял мантию с крючка и закутался. -- Зачем говорить еще раз?

   Я, задумчиво глядя на Гарри, запахнул мантию:

   -- Дамблдор захотел бы об этом узнать. Гарри пожал плечами:

   -- Пойдем, надо еще поупражняться в Заклятии немоты. Они торопливо пошли по темному лугу, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве. Оба молчали. наконец мы подошли к портрету в нашу гостиную.

   -- Мимбулус мимблетония, -- сказал я.

   Гарри опомнился и следом за мной прошел через портретный проем в общую гостиную.

   Видимо, Гермиона отправилась спать пораньше, а Живоглот лежал, свернувшись в кресле возле камина, перед столом, заваленным нескладными вязаными шапочками для эльфов. Я беспокойно поглядывал на него, а он вынул книги по заклинаниям и принялся дописывать сочинение.

   ***

   По раскисшим огородам мы шлепали на сдвоенную травологию; ветер раздувал и трепал наши мантии. Речь профессора Спраут была едва слышна -- дождь барабанил по крыше теплицы так, что граду впору позавидовать.

   Буря продолжалась и после обеда; уход за магическими существами перенесли с воздуха в свободный класс на втором этаже, а в обед, к всеобщему облегчению, Анджелина объявила членам команды, что тренировка отменяется.

   -- Отлично, -- тихо сказал ей в ответ Гарри, -- нашлось место для первого занятия по защите. Сегодня в восемь, восьмой этаж, напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным, которого лупят тролли. Можешь передать Кэти и Алисии?

   Она слегка удивилась, но пообещала известить остальных. Гарри набросился на сосиски с пюре.

   -- Что? -- спросил он с полным ртом.

   -- Затеи Добби не всегда безопасны. Помнишь, он оставил тебя без костей в руке?

   -- Эта комната -- не просто дикая выдумка Добби; Дамблдор тоже знает о ней, он сказал при мне на Святочном балу.

   Лицо у Гермионы посветлело:

   -- Дамблдор сказал о ней?

   -- Вскользь. -- Гарри пожал плечами.

   -- А, тогда хорошо, -- бросила она и больше не возражала.

   Большую часть дня мы разыскивали ребят, записавшихся в "Кабаньей голове", чтобы сообщить им место встречи. К концу ужина все двадцать пять человек, пришедших в "Кабанью голову", были оповещены.

   В половине седьмого Гарри, я и Гермиона вышли из гостиной; у Гарри в руке был старый лист пергамента. Пятикурсникам дозволялось ходить до девяти часов, но все трое, поднимаясь на восьмой этаж, нервно озирались.

   -- Стоп, -- сказал Гарри, когда они одолели последний марш лестницы. Он развернул пергамент, постучал по нему волшебной палочкой и произнес: -- Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

   На пустом листе появилась карта Хогвартса. Черные точки с именами показывали, где находятся разные люди.

   -- Филч на третьем этаже, -- сказал Гарри, поднеся карту к глазам, -- а Миссис Норрис на пятом.

   -- Амбридж? -- взволнованно спросила Гермиона. Гарри показал.

   -- У себя в кабинете. Порядок. Пошли.

   Они заторопились к тому месту, которое указал Добби, -- голой стенке напротив громадного гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного и его дурацкой затеи обучить троллей балету.

   -- Так, -- сказал Гарри, когда траченный молью тролль перестал дубасить палкой учителя танцев и оглянулся на них. -- Добби сказал: три раза пройти мимо этой стенки, сильно сосредоточившись на том, что нам нужно.

   Так они и сделали, поворачивая назад у первого окна, а на обратном пути -- у вазы вышиной в человеческий рост. Я от напряжения окосел; Гермиона что-то бормотала себе под нос; Гарри смотрел прямо перед собой, сжав кулаки.

   -- Гарри! -- вскрикнула Гермиона, когда мы повернули после третьего прохода.

   В стене появилась полированная дверь. Я смотрел на нее с опаской. Гарри схватился за медную ручку, открыл дверь и первым вошел в просторную комнату, освещенную факелами вроде тех, что горели в подземелье восемью этажами ниже.

   Вдоль стен тянулись книжные полки, на полу лежали большие шелковые подушки -- вместо стульев. На стеллаже в дальнем конце стояли приборы -- вредноскопы, стервовизоры, детекторы лжи и большой треснутый Проявитель врагов -- тот самый, был уверен Гарри, который висел год назад в кабинете Лжегрюма.