Ронин

— Я так понимаю, многосотенный флот и многотысячное войско умело убеждать дикие народы, — усмехнулся казак.

— Флот служил лишь для демонстрации величия Поднебесной империи, — возмутился столь упрощённой трактовкой китайский историк. — Китаю и самому было, что предложить чужим народам. За время морских походов, в государстве возросло производство фарфоровой посуды в 50 раз!

— Про «белое золото» Китая и шёлковые ткани наслышаны, — закивал Андрей и съехидничал: — А вот великий флот, куда подевался? Неужто, проклятые испанские галионы с пороховых пушек расстреляли?

— Пушки и в китайском флоте тогда уже были, — фыркнул историк. — Взрывчатыми снарядами поджигали пиратские корабли в Малаккском проливе.

— Так что же с флотом сталось? — поддержал любопытство товарища Алексей.

Вей Гао было стыдно отвечать, но, нервно поёрзав на стуле, патриот признал ошибку древних правителей Китая.

— Прогрессивный император Чжу Ди скончался, а его наследнику флот стал в тягость. Мудрецы того времени убедили правителя в том, что дикие народы сами приплывут за китайскими товарами и свои в Поднебесную привезут. Гораздо выгоднее строить в Китае, вместо морских кораблей, вместительные амбары и склады. Над страной на сотни лет опустился плотный «Шёлковый занавес», отгородивший Китай от внешнего мира.

— Ох, велика страна китайская и народа полно, а дураки правят, — искренне посочувствовал казак. В этот момент, увлечённый идеей анархии, революционер отчётливо осознал роль личности в истории. Пожалуй, одним лишь народным самоуправлением сильную державу не создать, толковый атаман нужен обязательно.

После откровенной беседы на палубе парохода, отношения в разношёрстной кампании путников наладились. Даже Андрей был не против долгого общения Алексея с учёным китайцем — у репетитора хоть возможность передохнуть от затяжных занятий появилась. Дорога в Тибет выдалась долгая. Алексей успел от Вей Гао много ума набраться, вернее от цитируемых им китайских патриархов. Оказывается, Вей Гао раньше служил важным чиновником в Пекине. Как следует с его слов, подлые завистники оболгали честного чинушу и упекли в тюрьму. Отсидел он совсем немного, но все «нажитые непосильным трудом» сбережения ушли на взятки администрации тюрьмы и судьям. «Голого и босого» грамотея подобрала китайская триада (познакомился кое с кем в тюремных застенках) и направила в Макао. Местный босс решил испытать новенького бухгалтера в деле, поручив наладить канал поставки товара из Тибета. Вот так знаток философии Конфуция и почитатель военного гения древности, стратега и мыслителя Сунь — цзы, оказался на одном пароходе с казаком и недоучившимся студентом.

Вей Гао льстил искренний интерес, проявляемый иностранцем к великим героям Китая, жившим в шестом веке до нашей эры, если по европейскому исчислению лет. Собственно говоря, образованному чиновнику и поговорить-то толком было не с кем в долгом походе. Да и в Макао его раньше особо-то никто и не слушал, не занимала бизнесменов и бандитов столь древняя история. Зато русский казак интересовался даже мелкими подробностями. Вей Гао с упоением цитировал изречения Сунь — цзы из трактата о военной стратегии — «Искусство войны».

Бухгалтер триады сильно бы обиделся, догадавшись, что Алексей неспроста интересуется мелкими деталями при пересказе трудов Конфуция, Сунь — цы и других исторических персонажей. Хитрый казак не брал все факты сразу на веру, он проверял и переспрашивал сказителя, словно вёл тайное дознание. Однако учёный китаец талдычил одни и те же заученные даты и факты, ни разу не поменяв показания. Придумать на ходу «дезу» опытный шпион, конечно, мог бы, но «язык» докладывал известные сведения без домыслов и фантазий, повторяя ранее сказанное и не сбиваясь. Вся картина древнего мира, явно, была нарисована талантливыми художниками заранее, и экскурсовод лишь показывал её любознательному зрителю, ничего не добавляя по ходу.

В общем, длинный путь до верховья Сицзян, потом переход к реке Янцзы и подъём вдоль неё к отрогам Тибета не прошёл впустую для Алексея. Почти месяц добирался торговый караван до конечного пункта путешествия. Оставался совсем короткий, по сравнению с пройденным, стокилометровый отрезок до города Чамдо — через горы перевалить. Все этапы перехода Вей Гао отмечал отправленными назад в Макао телеграммами и письмами. На каждой пристани «стучал» шефу триады, на каждой почтовой станции. Но вот перед последним броском Вей Гао удивил Алексея. Бухгалтер отправил почтового голубя.

Белая птица совершила круговой облёт посёлка и уверенно направилась в сторону гор. Насторожил Алексея не сам факт голубиной почты, а направление полёта «почтальона» — вперёд по пути следования каравана.

— Интересно, кто это ждёт бухгалтерского отчёта в диких горах? — пробурчал под нос казак.

— Неужто, «китайская жаба» караван хунхузам продала? — случайно услышав реплику Алексея, засуетился Андрей.

— Поживём, увидим. Андрюха, держись ко мне поближе.

Конный караван длинной змеёй выполз из посёлка и зигзагами двинулся по извилистой горной тропе…