Ропот Бездны

Настроение Шархи заметно улучшилось. Он широко улыбался, щурясь, когда игривые солнечные лучики падали на его лицо. Они ехали по дорогам, а не продирались по чащам, что тоже способствовало поднятию духа. Их не преследовали, а встречные восточные патрули не обращали на них внимания, разве что на Сурию зыркали неодобрительно. Зор не обманул, сказав, что Шархи считают мертвым. Они въехали на территорию провинции, некогда управляемой Шадором, но его сбежавшего сына никто не разыскивал.

– Варасса считает, что он в безопасности… – сказал Шархи после того, как мимо в паланкине проехал высокородный со свитой.

Энки, носящий ал'сору мудрого, поклонился и потянул за собой бурчащую Сурию. Заметь сопровождающие паланкин, что в отношении их господина не соблюдены правила приличия, то неминуемо захотели бы проучить невежд. Проходившие старательно избегали смотреть на Маара, но всякий раз рассыпались в вежливых приветствиях.

– Все складывается как нельзя лучше.

Они разбили лагерь на опушке. Сурия развела костер и помешивала в котелке булькающую жижу, которую она называла картофельным супом. Пахло гарью и чем-то протухшим. Энки только порадовался, что вкусы для него исчезли. А вот рыжеволосый вершитель, отправив в рот пол-ложки похлебки, взбеленился.

– Что за помои! – Маар скривился и вылил варево в ближайшие кусты. – От этого и свиней вывернет.

Сурия не шелохнулась.

– Я больше готовить не буду.

– Хвала судьбе за эту милость! – Маар закатал рукава и сам принялся за дело.

Он очистил овощи, купленные в трактире, кинул их в котелок с кипящей водой, добавил какие-то специи и необычного вида корешок. Запах блюдо источало на удивление аппетитный, а потому Шархи перестал притворяться сытым и принял свою порцию.

– У тебя талант, друг мой Маар! – сказал Шархи, отпивая бульон из миски. – Неужели в башне вершителей учат готовке? В перерывах между охотой на клятвопреступников?

– Моего отца часто мучил голод, но угодить ему было сложно. – Маар гордо приподнял подбородок. – Только мои блюда его радовали.

– И я понимаю почему!

Маар уперся взглядом в Энки, очевидно, ожидая похвалы и от него.

– Очень вкусно, – откликнулся жрец, полагаясь на суждение Шархи. – Спасибо, Маар.

Вершитель растерянно склонил голову набок, тело его комично дернулось, а рот приоткрылся. Его поразила благодарность? Энки даже совестно стало, что они так редко хвалили Маара во время перехода на восток.

– Я… отлучусь. – Маар сложил руки за спину и скрылся среди деревьев.

– Надеюсь, его не после супчика скрутило, – прошептал Шархи, допивая последние капли.

Вершитель возвратился к закату и принес с собой глиняную бутыль лучшего сливового вина востока. Вручив ее Энки, он сказал, что до рассвета будет занят, и снова ушел, растворившись в темноте.

– Где он его достал? Такое вино подают во дворцах, – сказал Энки, откупорив бутылку.

– Наверное, из слуг кто-то стянул, а потом продал. Не думаю, что за пару часов Маар успел бы добежать до дворца высокородного – на полдня пути их поместий нет. – Шархи с удовольствием пригубил напиток. – Выпьем, друг мой, и ляжем спать. Завтра ждет долгий день. Этрике все ближе.

Они улеглись вокруг костра. Шархи быстро заснул, на лице его не отражалось ни тревог, ни забот.

– Сложно понять, что он задумал, – прошептал Арата.

– Завтра узнаем. – Глаза у Энки слипались. Достоинства вина он не оценил, но свой эффект оно возымело.

– Ты их видишь?

– Кого?

– Не притворяйся, Энки. Уту, Рафу, Гирру и всех тех, что сложили голову в битве с ашури?

– Постоянно.

– Возможно, они уйдут. Когда-нибудь.

– Разве что когда заберут меня с собой. А ты?..

– Я? – Арата задумался. – Сначала исполни обещание – перестань бояться. Все еще дрожишь, закрываешь глаза, как тогда, у колодца. Прячешься за то, что предлагают другие. Скольким еще позволишь утонуть?

– Арата…

Друг не слушал – исчез, но без наблюдателей жрец не остался. Сурия не сводила с него задумчивого взгляда. Энки отвернулся от северянки и скоро забылся.

С восходом солнца путников разбудил Маар, и они вновь выехали на дорогу. На небе не было ни облачка, по окрестностям разносился птичий щебет. К полудню, когда переходили через мост, они встретили праздничную процессию. Люди держали в руках корзины с урожаем и скидывали в воду лучшие плоды – дабы утихомирить ашури, и те бы не устроили слишком сильный разлив зимой.

Несмотря на то, что процессия состояла из низкорожденных, Шархи пропустил их пересечь мост первыми.

– Встать у них на пути – к беде, – пожал плечами высокородный. – Да и на мост они ступили первыми.

Они перешли на другой берег реки, поднялись на холм, и на горизонте показался Этрике.

При виде города у Энки екнуло сердце. Он и не подозревал, как хочет вернуться, пока не увидел родные стены. И там, на плато, обитель, где живет семья, где Сатеша наставляла его, став его единственной опорой. Его дом. Дом Шархи.

– Мне нужна твоя помощь, брат мой. – Рука Шархи легла на плечо жреца.

– Попробуй призвать наемников востока. Властитель сдаст город, если…