Рорк!

— Да, мист кэп. Когда я был мальчиком, мы жили в доме далеко от Токитауна. Моя мама пошла занимать огонь, потому что у нас в доме не было огня. А огонь был далеко. А у мамы маленькие дети. Уже наступила ночь. Ночью мы должны спать. А когда пришла домой мама с огнем, одного ребенка мы не нашли. Потому что вокруг кричали крайбэби. А мы не можем сказать, кто кричит: крайбэби или настоящий ребенок…

Большой Ток продолжал многословно рассказывать свою историю, а Ломар молчал. Он внезапно представил себе эту дилемму… Как можно отыскать плачущего ребенка, человеческого ребенка, когда все деревья, кусты и травы полны маленькими насекомыми — древесным созданиям, чей крик во всем мире был бы принят за плач ребенка?

— Потому что ребенок только научился ходить. Ночью, когда мы уснули, он, наверное, вышел из дома. Мы и искали, и звали. А потом услышали… ух!

Лицо его исказилось от страха. Шорти задрожал. Кондерс посмотрел на Ломара, который спросил:

— Что услышали?

— Услышали паука. Близко. Он кричал: «Рорк, рорк!» И мы знали, что это паук, потому что он роркал. Мы убежали в дом, а на следующий день снова искали и нашли немного крови тут, немного крови там. Но мы не нашли ребенка. Паук взял его и съел. Да.

Наступило молчание. Ломар почувствовал озноб. С трудом верилось, что это не сказка. Кондерс сказал так же спокойно, как будто обсуждал утреннее меню или будто они были одни:

— Вот вам и токи. Убегают от страха и оставляют ребенка на милость рорка. Глупые, трусливые, бесполезные писуны, вот кто они такие. Конечно, девушки, да…

Кондерс заржал.

— Вы скоро испытаете это с одной из токских девушек, я думаю, сказал он. — Они не упираются, вовсе нет. Все наши молодые люди имеют их, да. За деньги, украшения или просто для развлечения они согласны на все. О, я знаю это — доброго утра! Я перепробовал их сотни. И я здесь не самый проворный, да. — Его покрасневшие глаза оглядели Ломара, как бы бросая вызов, губы кривились.

Ломара в данный момент не занимала мысль о девушке, такой же, как эти — Большой Ток и Шорти. Конечно, эта мысль имела определенный академический интерес, и на будущее отказываться от нее не стоило.

Неохотно в своей постели в комнате здания У-образной формы (Гильд-станция имела множество помещений, так как была рассчитана на гораздо большее количество персонала) он перешел к более срочным местным задачам. Мысль его вернулась к замечанию второго офицера Арлана о возможности отыскать заменитель или синтетическую форму экстракта краснокрылки… не очень реалистическое замечание. Впрочем, Арлан всего лишь беседовал.

Разве в наши дни хоть в какой-то области делаются открытия? Никогда… или почти никогда. Никто не ищет ничего нового, никто даже и не пытался. Никто не хочет беспокойства. Если так будет продолжаться, возможно, все человечество придет к тому, к чему пришли токи.

Прирученные токи… заброшенные здесь, на клочке территории наверху континента. Бродящие по Северному Токленду, земле токов, собирающие краснокрылку, перетаскивающие кипы растений к своим зловонным лачугам, здесь обрубающие листья и отдающие их гильдсменам взамен на расписки, за которые можно купить изношенную одежду или недоброкачественные продукты со складов Станции. Выращивающие жалкие посевы. Действующие как самая дешевая рабочая сила на Станции и у ее персонала. Замешивающие горшки токирота и пожирающие его, не дожидаясь, пока он перебродит полностью… Пьянство, драки, оргаистические сношения. Лежащие целыми днями и спящие. Развратничающие. Дремлющие на солнце.

— Болен. Да. Болен. Болен. Не могу сегодня работать. Болен…

Казалось, его задание провалилось еще до того, как он начал его выполнять.

Стоя на покрытой высохшей травой площадке у навесов, охватываемый тяжелым мускусным запахом, время от времени отбрасываемым соленым морским ветром, Ломар сделал первую попытку.

— Послушайте… Почему бы вам не приносить больший груз краснокрылки, а, токи?

— Не можем, мист Ран. Слишком тяжело.

— Да, но слушайте дальше. Вы видите эту краснокрылку. Вытаскиваете ее вместе с корнями. Грузите. Тащите ее сюда; затем обрубаете корень, стебель. И продаете лишь листья. Ну, неужели не ясно? Если вы обрубите корни и стебель на месте, вы сможете принести гораздо больше листьев.

Тупые взгляды, почесывание.

— Понимаете… половина вашей работы, может, и больше уходит на перетаскивание корней и стеблей, именно тех частей растения, которые нам не нужны. Зачем же их тащить? Если вы будете поступать по-моему, то принесете груз, который весь пользуется спросом. Не делая большой работы, вы сможете получить больше денег… понятно?

Нет, им не было понятно. Так всегда делали. Так нужно делать. По-другому никогда не делали. Делают так, как делают. Не делают так, как не делают. В этом токи. Но… Но нужны ли сами токи?