Рос орешник...

— Вам лучше знать. Если не хотите говорить, тогда слушайте. После обеда вы съели арбуз, купленный бабушкой. Засобирались в баню. После бани пошли в магазин № 11 «Овощи-фрукты», где, выстояв за полчаса очередь, купили два арбуза, заплатив 2 рубля 28 копеек. С арбузами вернулись домой около семи вечера. Правильно я говорю?

— Да.

— Вы признаете, что были в магазине и купили два арбуза?

— Да. — Локунев недовольно поежился.

— Напоминаю, как вы покупали. Выбрав, как все, заранее, положили арбузы, как полагается, на весы перед кассиром. Она отбила чек. Левой рукой подхватили один арбуз, правой подали деньги. Девушка протянула чек, вы, машинально сунув его в карман пиджака, быстро подхватили второй арбуз и отошли в сторону, к столу, где оба арбуза положили в сетку с бельем. Так?

— Да.

— А потеряли его, именно этот чек, там же, где пропуск, когда выхватили из кармана нож…

После продолжительного молчания:

— Я не выхватывал нож… Я просто гулял… И потерял его. Чек…

— Значит, признаете, что все-таки выходили на улицу?

— Да… Но я не встречал никакой девушки… Старуху Титлянову видел…

— Будете читать?

— Что еще?

— Результаты экспертизы наложения микрочастиц волокон. Четырнадцать страниц текста. И вывод, который я все же прочитаю вслух: «1. На одежде Бороваловой (на пальто и колготках) обнаружено 10 волокон, имеющих общую родовую принадлежность с волокнами двух групп из ткани пиджака и брюк Локунева. 2. На одежде Локунева (на брюках и пиджаке) обнаружено 7 волокон, имеющих общую родовую принадлежность с волокнами из ткани пальто Бороваловой».

— Я не убивал… Она шла навстречу. Я задумался. Было очень темно. Мы столкнулись, я ее нечаянно задел… Да она почти набежала на меня…

— Столкнулись? А дальше?

— Я пошел сразу домой. Я испугался, мне показалось, что кто-то догонял девушку…

— Догнал и ударил пять раз ножом. Вашим ножом…

— Никто не видел меня.

Следователь достал раскрытый нож… Положил на чистый лист. Локунев ошалело смотрел на него. Наконец еле слышно промолвил:

— Этот нож не мой… Я его впервые вижу…

— С год назад, когда работали слесарем, вы его сами сделали на заводе.

— Нет… Никто не видел… Нет.

— Мы обратились на ваш завод, в центральную заводскую и химическую лаборатории. Я лишь зачитаю отдельные места: «Лезвие… Марганца в пределах 0,2—0,4 %, углерода 1,03 %… Марка ШХ-15 в виде полос и прутков горячекатаных, холоднотянутых… имеется в перечне материалов на заводе. Рукоятка ножа. Содержание меди 94 %. Никель… Бериллий… Бронза… Поступает на завод в виде полос и лент. Черные накладные пластинки, клей, заклепка, соединяющая лезвие ножа и рукоятку… Заклепка — фиксатор клинка… Установлено содержание. Данная сталь поступает в виде листов и лент и в виде проволоки… Припой…» В общем, читайте сами.

Локунев опять держит дрожащие страницы, но уже не читает, а лишь бездумно скользит по тексту. Время тянет. Лихорадочно ищет спасения. Тоскливо смотрит на дверь. И опять:

— Я не убивал.

— Нож ваш?

— Мой… Но я его давно выбросил в кучу листьев. Давно. Три или четыре месяца назад…

— Летом? Когда и листья не опадали?

— Месяц назад. Стояли какие-то парни… Или парень, не помню. Он видел, как я бросил нож… туда… в канаву. И потом он подобрал. У меня другой нож. В Одессе купил.

— И «лиса», и этот, одесский, и третий, хозяйственный, что в кухонном столе лежал, тоже самодельный с рукояткой из черной пластмассы — все три ножа были на экспертизе. Ни много ни мало двадцать пять страничек должны читать плюс шестнадцать фотографий. А вот снимки характера колото-резаных повреждений на ткани пальто, платья, сорочки, колготок… Вот характер ран на препаратах кожи потерпевшей…

Вы ударили пять раз именно этой «лисой», только этим ножом, и никаким другим. А потом побежали к колонке и обмыли водой, зная, что холодная вода хорошо смывает кровь, и выбросили нож тут же, в канаву. Дома не заметили вашего отсутствия. Включили телевизор и пошли звать бабушку… Вы уникальный трус. Ударили девочку. На парня вы бы не посмели поднять руку, побоялись бы. Не говоря уже о мужике или взрослой женщине… Зачем вы ударили ее?

— Это не я.

— Вот смотрите. — Гарусов взял раскрытый нож. — Вот здесь, на сгибе, имеется наложение маслянистого вещества. Вы смазывали нож, чтобы он лучше закрывался и раскрывался. Так?

— Ну…

— При стереоскопическом исследовании клинка обнаружено, что к этому маслянистому веществу прилипли короткие обломки различных текстильных волокон. Кроме того, в трех из пяти ран погибшей также обнаружены текстильные волокна. Так, например, по нижнему краю раны № 1 прилипло волокно красного цвета комбинации. В глубину и в края раны № 2 внедрены волокна черного и белого цвета. Черные — от вашего польского костюма, белые — от плавок девушки, а в ране № 5 — волокна вашей сорочки… А на ноже, вернее на сгибе ножа, в том маслянистом веществе, обнаружены волокна пальто и комбинации Бороваловой, ну и, конечно, волокна из брюк и пиджака вашего модного костюма, того, польского… А? Вы слышите меня?

Он еле кивает головой.