Роса на солнце

   — С пулей в бедре особо не побегаешь. Да и не дело это — пленных и раненых убивать. Мы не чурки и не нацисты.

   — Ты, комбат, добрая душа. Они бы нас не пожалели, случись что.

   — Уже случилось, майор. Если ты заметил, мы третьи сутки на войне. Пока никаких расправ над нашими ранеными не было. Может потому, что мы первыми ударили.

   — Я чего боюсь-то. Если в тылу полыхнёт, мы в подвешенном состоянии окажемся. Без коммуникаций.

   В словах начштаба определенно был резон. Многочисленное мирное население было ошарашено внезапным началом боевых действий и организованно эвакуироваться и, даже элементарно сбежать, не успело. Пользуясь отсутствием линии фронта и относительно небольшой численностью сражающихся войск, некоторые отчаянные местные жители со своим скарбом и членами семей пытались прорваться в центральную Польшу. Это было опасно, любое движение в зоне боевых действий обычно вызывает огонь на поражение с обоих сторон. Большинство же просто заперлись в домах и квартирах и старались нос наружу не высовывать. Создавались идеальные условия для действия в нашем тылу групп польского спецназа и возможное появление партизанских отрядов из числа вооружённых местных жителей. Командованию корпуса было не до местных жителей, что уж говорить о командирах боевых частей. Дисциплина пока держалась на уровне, и откровенного грабежа и насилия над «мирняком» не было. С мародёрством боролись испытанным с древних времён способом. Мордобоем. Громов лично расквасил физиономии сержантам Богачёву и Рыбникову, пойманными за руку в разбитой артиллерийским огнём небольшой ювелирной лавке. Командиры танков, попыхивая сигаретами, торопливо набивали карманы комбинезонов кольцами и цепочками. Громов вывел обоих в ближайший лесок и со вкусом разбил их наглые физиономии. Мародёры не особо возражали, предпочитая ходить с разбитой мордой, чем давать объяснения «особистам». В военное время за такие шалости можно было и головы лишиться. Сдавать «особистам» двух толковых и опытных командиров танков Громов не собирался, но поставить на место подчинённых, следовало.

   Фронтовая ситуация на третьи сутки после начала «Бурьяна» была в пользу русских. Нашим удалось захватить с относительно небольшими потерями всё приграничное Варминско- Мозырьское воеводство, взять Эльблонг, Ольштын и взять под контроль стратегическую рокаду, идущую вдоль тыла наступающих русских бригад, тем самым здорово облегчив манёвр. Коалиционная авиация была связана нашими зенитчиками и ВВС по рукам и ногам и серьёзного урона нам пока не могла нанести. Бронетехника, особенно третьи «бээмпешки» и «восьмидесятые», показали себя великолепно, но серьёзных противников у них не было. Древние польские Т-72 и модернизированные «Твёрдые» на серьёзного противника никак не тянули, как и вся польская армия. Смелость у ляхов была, а вот техники современной не было. Единственная дивизия, укомплектованная «Леопардами», находилась на Украине. Там же были и лучшие артиллерийские и противотанковые части поляков.

   Колонна «Барсов», изрыгая из решетчатых выхлопных коробов сизый дым, пёрла по трассе в направлении на Юг, делая то, для чего, собственно, газотурбинные танки в своё время и были созданы советскими конструкторами. С мощной бронёй, высокой маршевой скоростью и манёвренностью, эти танки были идеальным средством сухопутной войны на европейском ТВД. Сейчас они гнали впереди себя, словно стадо, польские части, останавливаясь только для того, чтобы дать короткий отдых экипажам и залить топлива. Громов сидел в башне с открытым люком, слушая по рации переговоры ротных командиров и периодически подгоняя окриком отстающих.

   Экран командирского монитора мигнул очередным сообщением БИУС, прочитав которое, Громов остановил батальон. В город Белосток прибыли передовые части десятой танковой дивизии бундесвера. В помощь полякам прислали голландскую и бельгийскую механизированные бригады, несколько эскадрилий штурмовых вертолётов и истребителей-бомбардировщиков. Самая «жатва» начинается. Рассредоточив и замаскировав машины, Громов с нетерпением ждал новых приказов из штаба. Двинуться вперёд или встречать немцев в обороне. Огневой налёт обрушился на позиции батальона внезапно, словно небо треснуло и извергло из себя десятки воющих, смертоносных кусков стали, начинённых бризантной взрывчаткой. Стрельба была на редкость точной, два танка из второй роты, стоящие на левом фланге батальона, превратились в действующие вулканы, когда снаряды угодили им в верхние башенные полусферы. Вопли горящих заживо танкистов резанули Громова по ушам…