Roses and Thorns (СИ)

Ее снова интересовали только деньги, которые никогда не доставались легко как некоторым и не сыпались с неба или с рога изобилия, так и пузатый Джин не исполнял желания за освобождение.

Боже.

Она резко замерла, удерживая в руке скомканную груду чеков, и истерически засмеялась, пробудив парочку такого же биологического мусора на соседних кроватях.

Молли вернулась весь хлам обратно в сумку и потянулась к пуговицам на одежде, просовывая руку к чашкам бюстгальтера. Тем же вечером, покинув стены больницы, она спрятала банковскую карточку поближе к сердцу, куда прячут поролоновые подкладки, создающие обманчивое впечатление пышной груди из нулевки.

Горячий пластик с выбитыми серебряными буквами, хранящий чуть больше трех тысяч долларов.

Она была готова расцеловать карточку и еще громче рассмеяться.

«Меня не наебешь»

- Ух ты. Продолжение будет?

Голос принадлежал парню-парамедику, который согласился забрать и помог пристроить Джейн. Одетый в темно-синее форменное поло и почти черные штаны, он скрестил руки на груди, с усмешкой смотря на нее. Они разговаривали лишь однажды, но этого достаточно. Сейчас для нее достаточно просто увидеть однажды человека, чтобы зацепиться за него, словно рыбацким крючком и вытянуть на поверхность памяти.

Девушки падки на внимание и желание, а еще на комплименты. Похвали ее, похвали же.

Нужно было бы резко застегнуть верхние пуговицы и попросить помочь собрать частицы головоломки воспоминаний. Их всего несколько, но слишком легко запутаться в поиске истины.

- Все зависит от той цены, что ты можешь предложить.

Нижнюю челюсть пронзила ноющая зубная боль, не удержавшая ее от широкой улыбки и взгляда наивной дурочки, будто бы сейчас было самое время.

Парамедик потряс в руке полупустым пузырьком обезболивающего средства. Что еще может предложить медицина для бедняков? Померить давление, сунуть градусник (спасибо, что не в задницу) и сказать, что при температуре сто организм должен бороться сам, даже если ломит все тело и становится слишком душно.

Молли подалась вперед в надежде получить желаемое.

- Этого достаточно, - она буквально вырвала из руки препарат, убирая в карман джинсовой куртки. На первый взгляд их там не меньше десяти.

- Принимай по две таблетки в день, - заметил он, достав планшет, который находился у изголовья кровати. Молли рассеянно осмотрела вещицу в руках, даже не стараясь, подсмотреть или разобрать маленькие буквы под наклоном. – Неплохой способ выбить из страховой компании деньги. Застраховала свою жизнь?

Ригс фыркнула и небрежно зачесала волосы назад.

- Откуда у меня деньги на страховку? Порезалась канцелярским ножом.

- Хм, тут сказано, - парамедик постучал указательным пальцем по одной из строчек. – Что ты была обнаружена какой-то женщиной, когда истекала кровью, и был сделан вызов как намеренное нанесение увечий, а это уже пахнет психиатрией, чувствуешь, о чем я?

Молли отвела взгляд, прикусив нижнюю губу, добавив еще немного боли. Если ее признают ненормальной, то запрут в какой-нибудь лечебнице и настанет хаос. В очередной раз.

- Я же говорю, что порезалась канцелярским ножом.

Он взглянул на ее лицо, ожидая, что сейчас губы вновь расплывутся в лукавой улыбке, и она снова выдаст что-то, возможно, даже смешное чего редко бывает в практике. Пациенты не любят шутить и предпочитают слезы в подушку или в чужой жилет.

Но ничего не произошло. Лицо Молли оставалось непроницаемым без намека на игривость и веселье.

- Ладно, так и запишем. По-хорошему ты должна проваляться здесь пару дней для формальности, но я уверен, что ты этим заниматься не будешь, да?

Молли кивнула, стараясь не думать о том, что все происходящее кажется неправильным и быстро собралась, захватив в руки куртку, сложив так, чтобы пятна не бросались в глаза, а еще лучше не были видны вовсе.

Ригс слишком взрослая для того чтобы оказаться в детском отделении или в близости к нему, но передвижение от одного корпуса до другого занимает не так много времени. Курение на территории было запрещено. К сожалению.

- Какой сегодня день?

Парамедик держал путь в том же направлении и, придерживая руки в карманах, насвистывал что-то незатейливое. Услышав вопрос, он остановился и вынул из кармана мобильный телефон без единой трещинки. На заставке дисплея красовалась «Гулливера» Мило Манара.* Дата и время вписались аккурат у сосков.

Пятница, 16:30.

Она выкинула из жизни почти девять часов на сон. В пизду.

В этом был плюс. Она была не в коме и проебала всего день, а не несколько недель или месяцев. Но минус был куда значительней: все происходящее было реальностью.

Кроме цирка, разорвавшегося на части отца и его любовницы.

Молли прошмыгнула мимо медсестры, не поднявшей на нее глаз, и проскользнула в необходимый коридор, также воровато оглядываясь, словно сейчас ее могут поймать и заставить предстать перед судом или отправить к директору. Палата, в которой еще вчера Джейн просиживала дни, пустовала, и на кровати покоился голый матрас. Одна из уборщиц заприметив ее, отмахнулась, давая понять, что здесь ее точно не рады видеть.

Как и везде.