Roses and Thorns (СИ)

Вышла замуж, родила двоих детей (вопреки убеждениям Молли, что это не самое лучшее решение на вершине славы) и была счастлива, оставив их на нянек. Не идеальный, но хороший муж-француз, который предпочитал заниматься семейным делом и продвижением сетевого бизнеса, который почему-то вновь оказался на пике популярности.

Молли тогда никак не проявляла себя в качестве няньки. Ей тогда и пятидесяти не было, чтобы тратить себя на чужого ребенка, а тем более мальчика, которому она понятия не имела, что можно сказать.

Она дарила ему какие-то развивающие наборы по совету продавщиц в детских отделах, как это делают дальние родственники, и предпочитала находиться в тени, не приставая с поцелуями и объятиями.

И Джексон был благодарен ей за это.

Истории стали повторяться, когда Хизер родила девочку и попросила у Молли совета по поводу имени, считая, что давать ребенку какое-нибудь особенное имя — наказание.

« — Я хочу назвать ее как-то просто и по-американски, чтобы больше не было никакой Анастазии.

— Джейн. Назови ее Джейн. Английское имя»

Девочка была другой. Эта Джейн была почти как сама Молли, когда ей было пять.

Своенравная. Упорство и грубость к ней пришли чуть позже.

Иной раз ее поступки оправдывали недостатком материнской любви и внимания, но Молли считала, что ей не хватало ремня. Джейн была милой девочкой лет так до четырех, когда не слезала с колен женщины, которую позже назовет Наной, но что-то в ней испортилось.

Дьявол вселился.

Она возвращалась со ссадинами на руках и щеках, грезила подсыпать стекла конкуренткам в пуанты и начала критиковать собственную мать, называя ту слишком неповоротливой для примы. Джейн не была обижена жизнью, обделена, не осиротела в шесть или двадцать.

Родители делали для нее слишком много, чтобы та смогла когда-то перенять «корону» матери в балете и стать лучшей, но она уходила в дебри своенравия. Молли не учила ее напиваться до посинения, курить травку и говорить, что когда-нибудь она порвет свидетельство о рождении, чтобы только не знать свою мать. Ригс было страшно, будто бы это было ее собственное отродье, возненавидевшее ее за пороки.

Но Джейн не чаяла души в своей Нане, выбрав ее единственным кумиром.

В юном создании Ригс видела свои проступки со стороны. Грязь случайных быстрых связей, порочность, циничность, тщеславность, эгоизм. Подбирай любой синоним и это будет часть другой Джейн, которая в шестнадцать лет перед получением прав решила изменить фамилию, надавив на родственников.

Она вбежала к ней в каком-то неопрятном тряпье, которое сплошь пропиталось травкой, и прыгнула на кремовый диван в грязных ботинках. Джейн еле сдерживала приступ гогота, но старалась не обнажать зубы и брекеты, затаив обиду, что отец предпочел обычные металлические, сэкономив на ней и лингвальной брекет-системе.

— Всегда ненавидела свою фамилию, — сдавшись под раздражительным взглядом, пробубнила она, протягивая недавно полученное водительское удостоверение на новое имя. — Никто теперь не сравнит меня с ней. Я — не она.

Так появилась очередная Джейн Ригс, подавшая единственный урок своему идейному вдохновителю.

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

***

— Когда я лежу на полу, то мне кажется, что сейчас вечеринка у Дерека, — подметила Джейн, устроившись на матрасе в старой комнате Молли.

В помещении было чертовски холодно и сыро, отчего Джейн предпочла остаться в верхней одежде. Молли оставила свое пальто на стуле, решив, что так все напоминает ей прошлый интерьер.

Ей было необходимо вернуться в эту комнату.

Она лежала рядом, чувствуя, как тянет холодом с пола и легко застудить все, что возможно в этом аварийном здании. В двадцать мысли об этом не приходили в голову. Или не задерживались там.

Когда-то Молли лежала так рядом с Иззи, а еще когда-то рядом с Джейн в Куинси и рядом с Робертом Греем, который видел в ней пустоту и паразита. Теперь с ней была другая Джейн. Прекрасная и юная Джейн, унаследовавшая черты обоих родителей. Она смотрела в экран смартфона, набирая кому-то сообщения, и лукавая улыбка Будды играла на ее губах, а после, отложив гаджет в сторону, посмотрела на нее, пытаясь понять что-то в сумасбродном поступке пожилой женщины.

Молли коснулась жилистой прохладной рукой ее молодого лица как в слиянии прошлого и настоящего. Она ведь тоже когда-то была так красива, когда-то была юна и лежала на этой половине кровати, всматриваясь в окно.

Джейн закрыла глаза.

Некоторым нравится спать с молодыми девушками. Секс неизменен, но тот краткий миг между миром сновидений и явью рядом с кем-то, кто еще молод, имеет особую интимность, которая познается лишь позже.

Молли с трудом поднялась на ноги, надеясь, не наделать особого шума и прихрамывая, засеменила к порогу, стремясь к колючей тьме, подстерегающей ее.

Она слышала завывание ветра и сирены где-то вдали, а стоило повернуть голову и зацепиться взглядом за единственный горящий фонарь в конце улицы, можно было разглядеть поблескивающее серебро снега и те снежинки, что все еще стремились соприкоснуться с землей.