Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

Тем временем карета Ферзена, проехав по набережным, пересекла площадь Людовика XV и по улице Сент-Оноре достигла угла улицы Эшель и площади Пти-Карсуель. Там швед останавливает экипаж. Вдруг возникают два всадника, за ними два факелоносца, за ними карета. Аксель прячет лицо в вороте плаща и опускает на глаза шляпу. В свете факелов он узнал человека, сидящего в карете: это Лафайет, направляющийся на вечернюю аудиенцию у короля.

Маленькая площадь полна фиакров и кучеров; по ней непрерывно ходят конюхи и швейцарцы. Окрестные забегаловки, куда они заглядывают пропустить по стаканчику, гудят от их смеха и песен. Чтобы не возбуждать подозрений, Ферзен слезает с козел, обходит свой экипаж и осматривает лошадей, как человек, заботящийся о том, чтобы все у него было в порядке. Какой-то кучер, заскучавший в одиночестве, подходит к нему и окликает. Швед отвечает, и некоторое время они болтают. Наконец Аксель достает из кармана старую табакерку и угощает собеседника, тот нюхает, чихает и уходит.

Время идет. Ферзен нервничает. Его одолевают страхи. А вдруг королю и королеве помешали выйти, что он будет делать с королевскими детьми? Он всматривается в темноту. Придут ли они? Один за другим экипажи разъезжаются, прохожих становится меньше; ему кажется, что в каждом вновь появившемся он узнаёт тех, кого ждет и кто опаздывает. Наконец он замечает женщину под вуалью, сидящую на скамье. Подходит к ней. Это Мадам Елизавета.

– Вас ждут, – шепчет он.

Она встает, идет за ним и садится в карету. А! Вот и король, сопровождаемый высокой фигурой господина де Мальдена. Он идет спокойно, с тростью в руке, в коричневом камзоле и бутылочно-зеленом рединготе.

Не хватает только королевы. В Сен-Жермен-л’Оксеруа пробило полночь. Почему же ее до сих пор нет? Ферзен встревожен. Что с ней? Неужели ее узнали и задержали? Все в нем протестует против возможности такого несчастья. И вдруг он испытывает шок, сердце замирает… темная фигура… там… В темном платье и в черной шляпе с густой вуалью, закрывающей лицо. Это она! Он узнаёт ее.

Запыхавшаяся и взволнованная, она объясняет причину своего опоздания. Она заблудилась в улицах и вынуждена была спрашивать дорогу у караульного; она даже заметила Лафайета, объезжавшего в карете посты, и едва успела укрыться в нише двери какого-то дома. Карета проехала так близко, что она шутки ради провела тростью по ее колесам.

Путешественники усаживаются в экипаж; Мальден устраивается сзади, Ферзен садится на козлы и трогает с места. Из осторожности он делает крюк и заезжает на улицу Клиши убедиться, что его распоряжения точно выполнены. Консьерж дома Кроуфорда сообщает, что около 9 часов трое мужчин пришли забрать большую карету. Он едет дальше. Экипаж медленно катит по темным ночным улицам, которым, кажется, никогда не будет конца. Но вот они наконец прибывают на заставу Сен-Мартен.

Ферзен слезает и оглядывает окрестности: большой кареты нет! Путешественники волнуются. Неужели все сорвется? Наконец швед замечает экипаж на Мецской дороге, уже за заставой. Он стоит на обочине, фонари потушены, Бальтазар в седле. Валори полтора часа назад ускакал верхом в Бонди, чтобы подготовить сменных лошадей.

Ферзен ставит обе кареты рядом, и пассажиры переходят из одной в другую, даже не ступив на землю. Сам он садится между Мутье и Мальденом, берет вожжи и хлещет лошадей. Большая карета несется вперед. Сейчас третий час ночи, они должны быть уже далеко, необходимо во что бы то ни стало наверстать потерянное время.

– Жми, Бальтазар! – кричит граф форейтору. – Еще быстрее! Гоп! Лошади отдохнут завтра!

Горизонт впереди светлеет, рассвет окрашивает поля в розовый цвет.

Полчаса спустя карета останавливается в Бонди, перед зданием почты. Настал час расставания. Ферзен подходит к дверце, наклоняется. Мария-Антуанетта протягивает ему руку, их взгляды ищут друг друга. Он задерживает в своей руке ее руку, трепещущую, словно готовая вырваться птичка; избежит ли она подстерегающих ее опасностей? Ему хочется ее задержать, не дать уйти. Но лошади запряжены в карету, и фыркают верховые кони Валори и Мальдена. Ферзен поднимает руку.

– Прощайте, мадам Корф! – кричит он.

Стоя посреди дороги, он смотрит, как сумерки постепенно поглощают карету; скоро от нее остается лишь звук колокольчика, печально тренькающего в темноте.

Они уехала. В Клэе, на следующей станции, где они меняют лошадей, к путешественникам присоединяются госпожа Невиль и госпожа Брюнье, которые ждут там уже два часа, и уже поручили свои души Богу. Кортеж продолжает движение. Валори во главе, далее по порядке кабриолет с горничными и большая карета, у дверцы которой едет верхом Мальден.