Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

– Вы пришли забрать моего ребенка? – кричит она, не в силах поверить в такую холодную чудовищную жестокость. Она плохо расслышала, эти люди сейчас все объяснят, успокоят ее.

Но чиновник продолжает:

– У нас приказ препроводить его в отдельные апартаменты и передать наставнику, которого Коммуна назначила для его воспитания.

Марию-Антуанетту бьет дрожь. Она складывает руки:

– Как Коммуна может хотеть разлучить меня с сыном? Он только что переболел, они знают, как необходима ему моя забота…

– Комитет принял постановление, – отвечает чиновник ровным голосом, – Собрание его ратифицировало, и мы должны немедленно его исполнить.

Потрясенная королева пятится к кровати.

– Но почему? Что я сделала? Господа, неужели у вас нет сердца, если вы разлучаете мать с ребенком?

Не отвечая, посланцы Коммуны подходят. Мария-Антуанетта издает крик и, раскинув руки, падает, прикрывая своим телом спящего сына. Мадам Елизавета становится слева от нее, Мадам Руаяль справа.

– А ну! – говорит один из мужчин. – Без истерик. У нас приказ. Отдайте нам ребенка.

Он протягивает руку и срывает шаль, закрывающую от света лицо маленького принца, который сразу просыпается, трет глаза и, заметив мрачного вида мужчин, пугается:

– Мама! Мама!

Мария-Антуанетта берет его на руки, прижимает к себе и осыпает поцелуями.

– Я здесь, Шарль, не бойся.

Малыш вцепляется в нее и прячет голову у нее на груди.

– Не бросай меня, мама, не бросай меня!

– Нет, малыш, успокойся… Вы видите, господа, вы не можете забрать его у меня. Он слишком мал, он нуждается во мне… Господа, вспомните о своих детях… я уверена, что вы меня поймете… Не отнимайте у меня сына… Кроме него, у меня никого больше нет… а у него – никого, кроме меня…

Целый час Мария-Антуанетта убеждает, уговаривает, умоляет; падает на колени перед мучителями, обратив к ним лицо, блестящее от слез. Она забыла сдержанность, величие и гордость королевы, сейчас она лишь мать, защищающая сына, которого у нее хотят отобрать. Комиссары теряют терпение.

– Кончай, – грубо прерывает ее один. – Мы тебя достаточно наслушались. Одень его.

Мария-Антуанетта решительно обнимает маленького принца одной рукой, а другой вцепляется в спинку кровати.

– Лучше убейте меня, – кричит она, – пока я жива, вы его не получите!

Чиновники переглядываются, пристыженные работой, которая им предстоит. Один комиссар, не сказавший до сих пор ни слова, вступает в разговор.

– Граждане, – говорит он, – не станем же мы драться с женщинами. Лучше позовем стражу.

Узницы понимают, что им не победить. Мадам Елизавета бросается к мужчине, собравшемуся выйти.

– Не делайте этого, – просит она, – мы уступаем… Вы можете забрать ребенка, но дайте нам хоть небольшую отсрочку… Видите, он сонный, дайте ему закончить ночь в его постели. А завтра, клянусь, мы вам его отдадим.

– Мы желаем получить его немедленно. Сколько воплей ни из-за чего! Может, вы думаете, мы собираемся убить малыша?

– Позвольте ему хотя бы, – умоляет Мария-Антуанетта, – оставаться в замке, чтобы я могла его видеть каждый день…

Чиновник, посмеиваясь, отворачивается.

– Мы не собираемся перед тобой отчитываться, – говорит он. – Черт побери! Ты, значит, несчастна, потому что у тебя забирают ребенка! А наши дети пускай каждый день подставляют головы под пули врагов, которых ты призвала из-за границы…

Мария-Антуанетта опускает голову; любой ответ только еще больше распалит этих слишком щепетильных патриотов. Она берет с кресла одежду дофина и с помощью золовки начинает одевать мальчика. Ей бы хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда. Ее руки дрожат, в глазах туман, почти ничего не видно. Ее терзает одна мысль: неужели она в последний раз касается пальцами кожи своего ребенка, в последний раз чувствует щекой прядь его волос, мягкость которых ей так нравилась, в последний раз целует его глаза, в которых блестит самый чистый огонек ее жизни?

Чиновники, которые считают, что процесс слишком затянулся, прохаживаются по комнате.

– Поторапливайся! – кричит один из них. – Нам тоже хочется поскорее лечь в постель.

Наконец юный принц готов. Он смотрит на мать и начинает понимать. В его глазах ширится тревога. Настал момент расставания. Мария-Антуанетта садится на стул, кладет руки на плечи сына и смотрит на него со всей своей любовью.

– Дитя мое, – говорит она, – мы расстаемся. Никогда не забывай доброго Боженьку, посылающего тебе испытания, и твою мать, которая тебя любит. Будь благоразумен, терпелив и честен, тогда твой отец благословит тебя с небес.

Она в последний раз целует его и, отвернувшись, подталкивает к тюремщикам. Но малыш вырывается от них, подбегает к матери и вцепляется в ее юбки.

– Мама! – кричит он. – Я не хочу уходить с этими людьми, оставьте меня! Почему вы не хотите оставить меня с собой?

– Надеюсь, ты не собираешься снова давать ему наставления? – спрашивает один из чиновников королеву. – Надо признаться, ты слишком злоупотребляешь нашим терпением.

Мария-Антуанетта наклоняется к сыну, берет его за руку, гладит ее и с отчаянием шепчет:

– Мой дорогой, надо подчиниться… надо…

– Ну, пошли, эй, ты! – кричит один из комиссаров.