Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

– Обиделись? Быстро улыбнитесь мне… Вот так… Нет, я не хочу вас огорчать, одно ваше слово, и я вам клянусь никогда больше не вспоминать Дийона… Но вернемся к нашей программе. Естественно, я включаю в нее гонки на санях. Зима, к счастью, обещает стать длинной и суровой, однажды мы рискнем добраться даже до Парижа. Представляете себе физиономии зевак, когда они увидят нас несущимися по бульварам?

– Вы не боитесь вызвать неудовольствие короля? – спросила госпожа де Ламбаль, напуганная такой дерзостью.

Мария-Антуанетта нахмурила брови.

– Короля? Успокойтесь. У него не будет иной воли, кроме моей. Мы будем гулять и танцевать, сколько и как нам заблагорассудится. Наконец, в те дни, когда мы не сможем выезжать, я стану заниматься Трианоном. Он должен быть готов к лету.

– Работы продвигаются?

– Они начаты, но замедлились из-за зимы. Как вы знаете, я посетила в Париже сад графа де Карамана. Тереза, это чудо! Он устроен на английский манер, и я хочу, чтобы в таком же стиле был переделан мой парк. Здесь все холодно, жестко, без уюта, думали только о внешней красоте и роскоши, которые замораживают. Трианон ни в коем случае не станет похож на Версаль. Это будет мое королевство, я хочу быть в нем свободной, чувствовать себя дома, спокойно предаваться мечтам. Король, я его уже предупредила, будет туда приходить только по моему приглашению.

Принцесса подскочила:

– Как, Антуанетта, вы осмелились разговаривать с его величеством в подобном тоне? И он не возмутился?

– Этот добряк только посмеялся! Но я покажу вам проект, составленный Караманом. План начертит мой архитектор Мик, Ришар воплотит его в жизнь, а Юбер-Робер будет давать нам советы.

Мария-Антуанетта встала и пошла взять свиток бумаги с письменного стола из серого атласного дерева. Она вернулась, снова села рядом с принцессой, развернула свиток на их сдвинутых коленях, обняла подругу за плечи, сблизив их белокурые головы, и стала водить розовым ногтем по бумаге.

– Смотрите, Тереза, первым делом будет убран ботанический сад, но я сохраняю французский сад с павильоном Людовика XV. Здесь я собираюсь построить небольшой театр, где мы будем представлять комедии в своем кругу, а здесь, справа от замка, раскинется мой английский сад. Здесь выроют канавы, здесь насыплют холмы. Жюсьё высадит разные деревья, названия которых я позабыла. Цветы и рощи будут высажены как бы по воле природы. Будут гроты, скалы, речка с мостами, настоящее озеро, по которому мы станем кататься на лодках.

– Вы задумали настоящий Эдем! – воскликнула госпожа де Ламбаль.

– Это будет просто Трианон. Трианон, где я буду не королевой, а женщиной, как все. Буду жить, как мне нравится, в окружении тех, кого люблю. Когда мне понадобится стакан воды, я сама его наполню; я смогу принимать Розу Бертен или кого мне заблагорассудится, в любое время, не вызывая возражений моих придворных дам. Больше никаких принуждений, моя милая! Никакого этикета! Я не потерплю там того, что мне пришлось вытерпеть вчера…

– Что случилось, Антуанетта?

– Ах да, вы же не присутствовали при моем туалете… Я была совсем голой и надевала сорочку, которую мне подавала горничная. В этот момент в дверь поскреблись. Это была госпожа де Ноай. Она подошла, сняла перчатки, взяла сорочку, но тут в дверь снова поскреблись, вошла герцогиня Шартрская, которая тоже сняла перчатки. Госпожа де Ноай протянула сорочку герцогине. Тут входит Мадам, которой, согласно этикету принадлежит честь подать мне сорочку… Наконец, она ее на меня надела, но так неловко, что растрепала всю прическу. И во время всех этих ужимок я дрожала от холода и щелкала зубами, скрестив руки на груди… Это было отвратительно! Тереза, клянусь вам, в Трианоне этого не будет, я окружу себя только настоящими друзьями… Во-первых, вы, вы меня не покинете?

– Это самое горячее мое желание, Антуанетта…

Королева неожиданно отодвинулась от принцессы. Огонь восторга освещал ее глаза и окрасил розовым щеки. Она ласково положила руки на плечи своей фаворитки и посмотрела ей прямо в лицо, изменившись от внезапной надежды:

– Вы правда думаете то, что только что сказали, Тереза?

– Сердце мое подле вас, Антуанетта, не способно лгать.

– Ах, моя милая, как мне приятны ваши слова! Вы знаете, что самое горячее мое желание сделать вас счастливой. Послушайте, я поделюсь с вами одной идеей, пришедшей ко мне. Это пока лишь проект, но только от вас зависит, осуществится ли он. Хотите стать сюринтендантом моего дома?

– Вашей управляющей?

Госпожа де Ламбаль сильно покраснела, ее дыхание участилось от волнения.

– Но, – пробормотала она, – эта должность была упразднена во времена покойной королевы!

Рука Марии-Антуанетты пролетела в воздухе с изяществом птицы, преодолевающей горы и пропасти.

– Мы ее восстановим, только и всего… Итак, моя милая, вы не замечаете моего нетерпения? Вы согласны?

– Как я могла бы отказать вам, Антуанетта? Однако вы не боитесь, что король, думающий только об экономии, воспротивится вашим желаниям?