Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот

Король принимает то, чему не может помешать. Однако он чувствует необходимость найти хорошего министра финансов. Суета и неразбериха на государственном корабле привели к тому, что он опасно накренился. Где же рулевой, который сумеет провести его по кишащему рифами бурному морю, шторм на котором все усиливается? Людовику XVI кажется, что он нашел нужного ему человека в Неккере, экономном банкире, не кидающемся в рискованные операции. Он назначает его заместителем Табуро, который, слишком покорно исполняя просьбы королевы, плохо бережет казну.

Мария-Антуанетта не возражала против назначения Неккера. В данный момент ее голова была занята иными делами, и для политики в ней места не оставалось.

Наступило время путешествий. Из Шуази королевская чета едет в Брюнуа, где Месье устраивает в их честь праздник в только что приобретенном им замке. Говорят, будто празднества там закончились настоящими сатурналиями, о которых упомянули все европейские газеты. Мария-Антуанетта не может остаться в долгу и тотчас устраивает с аналогичной роскошью праздник в Трианоне.

И вот двор в Фонтенбло. Королева, вокруг которой собрались все ее друзья, счастлива. Они поют, танцуют, прогуливаются; трижды в неделю выезжают в лес охотиться на крупного зверя. Мария-Антуанетта следует за охотниками верхом или в коляске; в остальные дни она присутствует на скачках лошадей Артуа, Лозона и Шартра, организуемых на большой равнине в полутора лье от замка.

Дни королевы коротки, ее ночи еще короче. Ею овладела новая страсть: азартные игры. Каваньоль ее больше не интересует, триктрак со ставкой в один су годится разве что для короля; зато фараон, в который можно выиграть – или проиграть – тысячу луидоров за несколько часов!..

Два банкомета специально приехали из Парижа приобщить двор к этому изысканному времяпрепровождению. Мария-Антуанетта больше не мыслит себе жизни без фараона; в него играют у нее, у принцессы де Гемене, у госпожи де Ламбаль…

30 октября партия началась в салоне сюринтендантши. Банкометы сдавали карты всю ночь, на рассвете игра все еще продолжалась. Лакеи погасили люстры. Все по очереди отходили немного отдохнуть и перекусить, а потом вновь занимали свои места. Карты передавались, как факелы античными гонцами. Банкометы сменились, и с наступлением ночи игра продолжилась; от усталости лица стали свинцовыми, не важно! Прошла еще одна ночь – игра продолжалась. Мария-Антуанетта не сводила глаз с кучи золота перед собой, которая то увеличивалась, то уменьшалась. Занимался второй рассвет, но кто бы заикнулся о том, чтобы остановиться? Утро заканчивается, и вдруг туманный воздух колеблется от колокольного звона.

– Что за шум?

– Это звонят колокола часовни в честь праздника Всех святых.

– Господи! Месса! – восклицает королева.

Она бросает карты и встает. С начала игры прошла тридцать шесть часов.

Завтра Мария-Антуанетта начнет снова, но очень скоро ей потребуются новые развлечения. Вихрь удовольствий уносит всё: наставления матери, советы Мерси, увещевания Вермона, память о датах, которые она не должна забывать.

А там, в Шёнбрунне, Мария-Терезия уже две недели ждет, когда дочь наконец напишет ей и поздравит с именинами.

Двор перебрался на зиму в Версаль. Жизнь там пошла бы в обычном монотонном ритме, но ей придало остроту неожиданное событие.

3 июля 1776 года английские колонии в Америке провозгласили свою независимость. Вся Франция ликовала, видя ненавистного соседа в затруднительном положении, и благосклонно следила за попытками повстанцев освободиться из-под британского ига. Придворная молодежь, прозябавшая в безделье, вдруг воспылала интересом к делу свободы. Маркиз де Лафайет, виконт де Ноай и сотня других обнажили шпаги и потребовали выделить им корабли, чтобы плыть за океан и там рубить в капусту англичан.

Так что, когда в декабре в Версале принимали Франклина, его встретили со смесью любопытства и восхищения. Каждый праздновал на свой манер. Мария-Антуанетта решила подать пример, начав у себя в его честь игру в бостон и введя «повстанческую» прическу.

Впрочем, королева вернулась к своим обычным занятиям, то есть балы сменялись бильярдом, фараон – театральными постановками, катания на санях – продолжительными нежными беседами у госпожи де Полиньяк; а все вокруг покорно исполняли ее капризы.