Россия будущего

Установляющие и благочестиво принимающие „закон“ торговой ценности и другие „естественные“ законы, управляющие будто бы всеми экономическими отношениями, очевидно, не отдают себе ясного отчета в значении самого термина закон. Законом в научном смысле называется, в отличие от простых данных наблюдения, такая связь явлений, которая имеет в своей сфере свойство всеобщности и необходимости, т. е. непременно обнаруживается в каждом случае, входящем в область применения этого закона. Естественный закон выражает не то, что обыкновенно бывает, а то, что бывает неизбежно, — он не допускает никаких исключений. Всякое действительное исключение из закона показывает недействительность самого закона, т. е. что утверждаемая им связь явлений ошибочно принята за всеобщую и необходимую; иначе пришлось бы признать данное исключительное явление за событие сверхъестественное. Представим себе, однако, богатого, но благотворительного товаровладельца, который решил при повысившемся от тех или других причин спросе на имеющийся у него в постоянном количестве предмет необходимого потребления не повышать цены или даже понизить ее для блага нуждающихся ближних, — это будет прямым нарушением предполагаемого экономического „закона“, а между тем при всей необычности такого явления, конечно, никто не найдет его сверхъестественным; следовательно, самый закон должен быть признан мнимым»[141].

Но мнимыми, по Соловьеву, оказывается не только указанный здесь закон спроса и предложения, но и вообще все так называемые экономические законы. Автор говорит об этом прямо и даже резко:

«Так как подчинение материальных интересов и отношений в человеческом обществе каким-то особым, от себя действующим экономическим законам есть лишь вымысел плохой ребяческой метафизики, не имеющий и тени основания в действительности, то в силе остается общее требование разума и совести, чтобы и эта область подчинялась высшему нравственному началу, чтобы и в экономической своей жизни общество было организованным осуществлением добра.

Никаких самостоятельных экономических законов, никакой экономической необходимости нет и быть не может. Самостоятельный и безусловный закон для человека как такового один — нравственный и необходимость одна — нравственная. Особенность и самостоятельность хозяйственной сферы отношений заключается не в том, что она имеет свои роковые законы, а в том, что она представляет по существу своих отношений особое своеобразное поприще для применения единого нравственного закона, как земля отличается от других планет не тем, что имеет какой-нибудь свой особый источник света (чего у нее в действительности нет), а только тем, что по своему месту в солнечной системе особым, определенным образом воспринимает и отражает единый общий свет солнца.

С этою истиною сталкиваются и разбиваются о нее не только теории школьных экономистов, но и противоположные им на первый взгляд стремления социалистов. В своей критике существующего экономического строя, в своих декламациях против имущественного неравенства, против своекорыстия и бесчеловечия богатых классов социалисты как будто становятся на точку зрения нравственного начала и одушевляются добрым чувством жалости к труждающимся и обремененным. Но если обратиться к положительной стороне их воззрения, то мы легко увидим, что оно находилось сперва в двусмысленном, а затем перешло и прямо во враждебное отношение к нравственному началу»[142].

С этой точки зрения Вл. С. Соловьев беспощаден к учениям социализма: