Россия и ее империя. 1450–1801

К проблеме автономии епископов и монастырей прибавлялась слабость церковной организации на приходском уровне. Монастыри, владевшие населенными землями по всей стране, уделяли приходам мало внимания. Епархии за пределами монастырских владений были очень велики. В середине XVI века в Русской православный церкви был один митрополит, два архиепископа, семь епископов; в 1672 году насчитывалось 17 архиереев, а Собор 1681–1682 годов, признав, что епархии должны быть меньше по размерам, создал четыре новых. Однако попытки усилить контроль путем создания дополнительных епархий наталкивались на сопротивление епископов, не желавших терять земли и ресурсы. В отличие от своих католических собратьев, русские епископы не совершали регулярные объезды епархий и правили при помощи подручных, больше известных мздоимством и притеснениями, чем пастырским попечением. Приходы были небольшими и отстояли далеко друг от друга; верующие сами выбирали священника и содержали его, выделяя земли и предоставляя продукты, а потому получали над ним существенный контроль. Епископы же почти не следили за священниками и обращали мало внимания на отход общин от канонического вероучения и официально принятых практик.

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДУХОВНОМ

Мы неспособны проникнуть в духовный мир восточных славян XV–XVII веков и можем наблюдать лишь за внешними проявлениями духовности – например, выяснить, образцом чего служил тот или иной святой для авторов его жития, или определить, какой посыл закладывался в проповеди либо историческом сочинении. Эти проявления были, однако, довольно устойчивыми и менялись любопытным образом.

Главным локусом проявлений духовности стала монастырская жизнь – до такой степени, что некоторые даже считают монашеские идеалы отражением духовных устремлений основной массы населения. Мы не знаем, так ли это. Ясно лишь одно: в те столетия, когда Москва укрепляла свою власть (конец XIV века – рубеж XV и XVI веков), монастыри испытывали широкий приток насельников. Движимые жаждой духовных свершений или желанием материального обогащения (жертвователи щедро снабжали монастыри землями и деньгами), религиозные вожди основали в русских лесах более 250 обителей – не считая множества скитов, где жили отдельные монахи. Некоторые из основателей монастырей в той или иной мере связывали себя с московскими великими князьями, из чего церковь и государство извлекли максимум пользы, изображая правителей – в житиях святых и летописях – прислушивающимися к своим благочестивым советникам. Впоследствии российские историки распространили этот тип православной духовности, характерный для раннего периода истории страны, на остальные столетия. Безусловно, это связано с характером источников: летописи и жития создавались церковниками, оформлявшими также государственные документы (завещания, договоры), которые теперь служат нашими основными источниками по этому времени. Кроме того, как уже говорилось, московские великие князья покровительствовали Церкви, видя в ней средство легитимизации своей власти. Но мы должны разделить этот спроецированный образ и какие бы то ни было утверждения о личной духовности.

Можно выделить несколько тенденций в развитии духовности – той, которую распространяли образованные клирики, составлявшие жития святых, или крупнейшие монастыри. Одна носила откровенно политический характер, но преобладала другая, назидательная, направленная на поиск путей к Богу. С «политической» тенденцией мы уже сталкивались, говоря об имперском воображаемом: русская православная церковь превозносила себя и своих светских партнеров через жития святых и исторические сочинения. В XV веке некоторые епархиальные и политические центры (Новгород, Тверь, Ростов, Суздаль) и Москва создавали положительный образ себя путем составления летописей и житий, которые поддерживали их претензии на региональное политическое господство. Летописи были громоздкими, но изложение событий с библейской эпохи до настоящего времени позволяло тому или иному княжескому роду либо епископу показать, что его земли имеют важное значение для Божьего замысла. Каждая местная летопись включала более ранние, со времен Киевской Руси, а те содержали краткий обзор библейской истории; в итоге они делались достаточно объемными за счет включения локальных событий и обязательно содержали славословия правителям, епископам и другим известным людям, чья набожность и покровительство вере (авторы, в конце концов, были церковниками) были признаком господнего благословения, дарованного их стране. В таких княжествах, как Новгородское, Ростовское и Тверское, возникали пантеоны местных святых, часто являвшихся основателями монастырей. После вхождения всех этих земель в состав Московского государства местное летописание, не считая новгородского, по большей части пришло в упадок, в Москве же начали создаваться большие общерусские летописи, помещавшие ее в центр исторического процесса.