Россия и ее империя. 1450–1801

Мы, однако, все еще далеки от духовности мирян. Трудно сказать, насколько все эти идеи, зародившиеся среди монахов, проникали в толщу народа. Тем не менее, можно предположить, что в XVII веке народные верования испытали определенные перемены, о чем свидетельствуют новые акценты – в иконах, поклонении святым, житийной литературе, проповедях. После Смутного времени, по словам Пола Бушковича, вера становится более индивидуализированной. В ответ на закрепощение, увеличение тяглового бремени и усиление государственного вмешательства в экономику появляются жития новых святых – обычных людей, ведущих благочестивую жизнь, творящих добрые дела в своем доме и своей общине. Иулиания Муромская не была монахиней и стала святой благодаря тому, что вела существование жены и матери, занималась благотворительностью, заботилась о больных и бедняках. Житие полумифических Петра и Февронии приобрело значительную популярность за счет тем, близких народу: власть женщины, волшебство, супружеская любовь. В обоих этих житиях превозносилась духовная роль женщины, в них нашли отражение – в отличие от житий святых XVI века – представления о внутреннем, личном благочестии. Святой Сергий давал наставления князьям и творил чудеса в присутствии массы народа; Иулиания совершала добрые дела в своем домашнем кругу, облегчая жизнь конкретным людям. Этот же вид благочестия был свойствен местным святым, почитание которых началось в то время – они были знамениты не громкими деяниями, а целительством. В посвященных им храмах происходили чудеса; впоследствии они вошли в жития, наряду с теми чудесами, которые святые творили при жизни. В эти церкви стекались толпы людей: такие святые казались более доступными и человечными, чем строгие, отстраненные аскеты.

В ответ на этот всплеск благочестия церковь постаралась упорядочить все, что было связано со святыми и святостью, при том что Россия не знала формальных процедур канонизации, действовавших на католическом Западе. Периодически церковь признавала новых святых – множество их появилось в середине XVI века (в связи с приобретением Московским государством новых территорий) и в середине XVII века (когда некоторые местночтимые святые стали общенациональными). Но одновременно в XVII веке церковные деятели, охваченные реформаторским пылом, предприняли масштабный пересмотр местных культов и чудес, считая причиной их возникновения скорее желание обогатиться за счет притока паломников в тот или иной город либо монастырь, нежели очевидные признаки святости почитаемого заступника. Некоторые чудотворные иконы были признаны фальшивками, к недовольству местного населения.

Новые представления о своем «я», Боге и обществе, как и новые способы отражения духовного состояния, были заимствованы Россией из Украины в XVII веке и оказали влияние на религиозную жизнь как знатных людей, так и простых мирян. Как уже говорилось, с конца XVI века православной церкви в Украине угрожали, во-первых, протестантские миссионеры, действовавшие очень успешно, а во-вторых, иезуиты, посланные туда на волне Контрреформации и действовавшие еще более успешно. Многие магнаты из числа православных обратились в католичество (тем более что польские короли из династии Ваза отказывались предоставлять высшие должности некатоликам). В ответ на это православные – священники, горожане, представители мелкой знати – повели с иезуитами изощренную полемику и принялись возрождать церковную жизнь на приходском уровне. Чтобы привлечь верующих, они издавали богослужебные книги, катехизисы и благочестивые сочинения, привнося новые идеи, тексты и визуальные образы, взятые на католическом Западе. В первой половине столетия украинское духовенство и казацкие вожди, рассчитывая на помощь России, регулярно посещали Москву, знакомя русских со своей обновленной верой. После того как Левобережная Гетманщина перешла под покровительство России, культурное взаимодействие еще более усилилось.

В 1670–1680-х годах украинские, белорусские и русские церковные деятели (Симеон Полоцкий, Карион Истомин, Епифаний Славинецкий, Сильвестр Медведев) внушали царской семье (включая будущую регентшу Софью и будущего Петра I) и боярам новые понятия о духовности и своем «я», основанные на программах украинских школ, которые составляли иезуиты. Как отмечает Бушкович, они призывали вырабатывать более личные представления о нравственности, вытеснявшие принципы XVI века – осуждение публичной демонстрации излишеств – и сосредоточенные на таких грехах, как алчность, гордыня, отсутствие милосердия. В политическую сферу они привнесли идеи Аристотеля (обязанность правителя служить «общему благу») и ренессансные понятия гражданских добродетелей; тем самым поощрялись перемены и улучшения в обществе.