Россия и ее империя. 1450–1801

В какой-то степени миграция имела место всегда – низкое плодородие почвы в центре и на севере вело к интенсивному сведению лесов. Но тогда речь шла о небольших группах крестьян, не передвигавшихся на большое расстояние от исходного пункта. В XVIII веке процесс стал более систематическим, ввиду действий помещиков и государства – последнее методично заселяло территории близ засечных черт, затем отодвигало их. Как отмечает Брайан Бек, в интересах государства было ограничить свободное передвижение населения. К примеру, в первые десятилетия XVIII века русские власти предписывали башкирам возвращать русских и украинских крестьян, бежавших на южный Урал, поскольку такое бегство приводило к снижению числа налогоплательщиков. К 1730-м годам Россия усилила свой контроль над южным Уралом, и попытки возвратить на место переселенцев из числа восточных славян прекратились. В это же время российские чиновники препятствовали бегству крестьян-налогоплательщиков из Слободской Украины в причерноморские степи, которые Россия еще не контролировала. Несколько десятилетий спустя, когда Россия заявила свои права на эту территорию, такое переселение начало приветствоваться. В то же время, когда степь открылась для миграций, следить за передвижениями стало труднее.

В первые десятилетия XVIII века, по мере того как укрепленные линии продвигались на юг, в лесистую степь между Днепром и Волгой, и на восток, в южные районы Урала, население устремлялось туда из центральных и северных губерний и Левобережной Украины; в этих районах наблюдался демографический застой или даже спад. Люди направлялись в лесостепные и черноземные области (Воронежская, Рязанская, Тамбовская, Орловская, Курская и Тульская губернии), в Среднее и Нижнее Поволжье, на Северный Урал (Вятская и Пермская губернии) и Южный Урал. В первой половине столетия – если говорить о всей империи – наибольшая концентрация новых поселений наблюдалась в Нижнем Поволжье. Примерно треть переселенцев были беглецами, остальных перемещали власти (разрешая государственным крестьянам переселяться либо принуждая их к этому) или помещики, заинтересованные в том, чтобы их крепостные обрабатывали более плодородные земли.

Во второй половине столетия число жителей Воронежской губернии, с ее плодородными почвами, более чем удвоилось; миграция в прикаспийские и причерноморские земли усилилась – успешные войны против Османской империи дали возможность устроиться на черноморском побережье между Днестром и Доном. В царствование Екатерины II там обосновалось более полумиллиона человек. В их числе были иностранцы (см. главу 5): молдаване с 1760-х годов двигались на восток, в Очаковскую степь (будущая Херсонская губерния), как и русские старообрядцы, приглашенные вернуться в пределы империи; немецкие меннониты в 1790-х годах поселились в Екатеринославской губернии (низовья Днепра). К 1790-м годам население Новороссии (Херсонская и Екатеринославская губернии) примерно наполовину состояло из украинских и русских крестьян, на долю молдаван приходилось около 40 %. В последней четверти XVIII века степь между Прутом и Днестром, будущая Бессарабия (отошедшая к России в 1812 году), была заселена болгарами, гагаузами (тюркоязычный народ, исповедующий православие), русскими старообрядцами и украинскими крестьянами.

Крестьяне восточнославянского происхождения направлялись также на восток, в Сибирь, коренное население которой к 1790 году, по оценкам, составляло лишь около 300 тысяч человек: весьма скромный рост (в 1709 году – примерно 230 тысяч) был связан с опустошительными последствиями русского завоевания. Благодаря миграции население Сибири выросло более чем на 77 %, при этом 700 тысяч восточных славян заселили узкую полосу пахотной земли в западносибирском приграничье. В этом столетии наблюдалось также движение на северо-восток, от Москвы к Петербургу. В 1719 году Петр I издал указ, согласно которому все землевладельцы, имевшие не менее 40 крепостных, должны были построить дом в Петербурге и переехать туда. В Петербург перевели правительственные учреждения, сюда перенаправили торговлю из Архангельска и Риги; тысячи крестьян, забранных в рекруты, каторжников и шведских военнопленных осушали болота, прокладывали дороги, строили верфи, возводили здания. В 1710 году население города составляло около 8000 человек, к 1725 году оно достигло 40 тысяч. В течение столетия Петербург стал центром промышленного района благодаря бурному росту экспорта и переселению крестьян из соседних губерний в город и его окрестности. Население региона с 1750 по 1825 год увеличилось в шесть раз, а самого города с 1764 по 1782 год – со 150 тысяч до 185 тысяч человек.