Читаем Россия и ее империя. 1450–1801 полностью

Хороший пример того, как эти деятели обогатили русское православие благодаря своему знакомству с современным им христианством и новыми интеллектуальными тенденциями, – катехизисы, созданные при Петре I. Катехизис Петра Могилы стал основным в России с 1684 года, но был слишком схоластичным, дидактичным и обширным и подходил скорее для священнослужителей, чем для рядовых верующих. Около 1718 года Феофан Прокопович выпустил учебник с катехизисом, частично основанным на Большом катехизисе Мартина Лютера; в нем подчеркивались те стороны православия, которые соответствовали популярной тогда тенденции к построению полицейского государства. Это было решительное заявление о верности церкви, государству и Богу-Отцу; Прокопович осуждал суеверия, магию и отступления от веры. К 1740-м годам учебник с катехизисом Прокоповича стал основным пособием такого рода в семинариях и в течение XVIII века выдержал шестнадцать изданий. Между тем ростовский митрополит Димитрий, также получивший образование на Украине, написал катехизис для своей религиозной школы (примерно 1702–1709 годы); как и катехизис Прокоповича, он сделался популярным к середине столетия и до его конца переиздавался несколько раз. Димитрий Ростовский делает упор на другие стороны православной веры по сравнению с Прокоповичем; как отмечает Маркер, Прокопович акцентирует внимание на духовной и светской власти, Димитрий же – на вероучительных вопросах, уделяя внимание прежде всего Евангелиям, воплощению Бога, искуплению, прощению и особенно заступничеству Богоматери. Оба катехизиса являются современными по стилю (для той эпохи), ни один не уклоняется в католичество или протестантизм, хотя элементы того и другого используются для обогащения православного вероучения и обрядовой практики. Позднее церковные историки пренебрежительно отзывались о церкви петровского времени и обо всем историческом опыте православия в XVIII веке, считая их чуждыми православной традиции. И однако эти образованные епископы модернизировали и оживили православную веру, предприняв кампанию по конфессионализации с опорой на внутренние ресурсы православия.

Если ученых епископов волновали вопросы, связанные с пастырским попечением, то для государства церковь была по преимуществу орудием. После смерти патриарха Адриана (1700) Петр не стал назначать нового. Некоторые реформы этого периода были нацелены только на увеличение государственных доходов: в 1701 году воссоздается Монастырский приказ; вводятся подати для ранее свободного от них духовенства (до 1722 года); со значительной части монастырского и епархиального имущества решено взимать особые налоги (хотя формально церковные земли пока что не подвергаются конфискации). Самое же главное – в 1722 году церковь получила новую организационную структуру, что, по мнению Петра и некоторых его сподвижников из числа духовных лиц, должно было позволить ей лучше справляться с окормлением паствы. Эту реформу провели в соответствии с воззрениями Феофана Прокоповича.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука