Россия и ее империя. 1450–1801

Юрий Маликов дает превосходное описание обычаев кочевников-казахов. Россия впервые столкнулась с казахами в XVIII веке: этот народ делился на племена, в каждом из которых насчитывалось примерно 100 общин (аулов), выращивавших смешанные стада из овец и коз; лошадей использовали для передвижения и ведения войн. Скот пасли на территориях, входивших в зону русского влияния, и только в том случае, если было достаточно травы. Овцы и козы были для степняков важнейшими из всех одомашненных животных, поскольку они способны питаться любыми видами травы и потребляют ее меньше, чем крупный скот; получая от них молоко, мясо и шкуры, казахи создали самодостаточную натуральную экономику. Казахи циркулировали между пастбищами, используя в качестве жилья переносные юрты из прочного войлока; шарики высушенного кобыльего молока – кумыса – давали легкоусваиваемый белок; из шкур изготовляли одежду, емкости для хранения, веревки. Как правило, казахское племя вело оседлый образ жизни на зимней стоянке, четыре-пять месяцев в году. С приходом зимы начинался медленный переход на летние пастбища: племя следовало за травой, начинавшей пробиваться из-под тающего снега. Вперед посылались несколько человек, искавшие воду и траву и следившие за тем, чтобы остальные не сбились с пути. Племя разбивало лагерь в том или ином месте и пасло там скот, достигая летнего пастбища к маю или июню. Затем аулы разделялись на более мелкие группы для эффективного выпаса; медленно передвигаясь, племя могло сменить несколько стоянок. Так продолжалось до августа-сентября. После этого все опять собирались вместе, чтобы быстрее добраться до места зимнего проживания. Преодолеваемое расстояние зависело от наличия ресурсов (200–300 километров в южном Казахстане, до 1000 – в западном и центральном, в среднем 700 километров). Пути следования не были четко определены, но каждое племя знало границы зоны своего обитания и соблюдало их.

Кочевники евразийских степей зависели от торговли и набегов – пастбищное животноводство не давало всего необходимого – и грабили караваны, служившие источником товаров, а также вторгались на территории с оседлым населением, чтобы заполучить невольников. Исторически невольники были важнейшим фактором взаимодействия между лесом и степью на евразийских пространствах; рабство было, несомненно, одним из главных конструктивных элементов Киевской Руси в IX веке – торговцы-русы вступали в союз с местными племенами, что позволяло им отправлять рабов и товары на причерноморские и ближневосточные рынки. После принятия христианства (988) русы, отныне князья, стали осуществлять свое господство на определенной территории и с течением времени превратились, если говорить о работорговле, из хищников в жертв. С 1204 года и примерно до 1475-го невольничьим рынком заправляли итальянцы, затем их сменили крымские татары, отправлявшие рабов в Кафу, где их покупали греческие, армянские и еврейские купцы.

Статистика выглядит печально. Как пишет Халил Иналджик, крымские татары и другие степняки с целью захвата рабов ежегодно совершали набеги на Польшу, Литву, Черкесию и Московию – с начала XVI до середины XVII века, когда Москва стала эффективнее защищать границу со степью. Русские земли в составе Великого княжества Литовского страдали от этих набегов не меньше, а может, и больше, чем сама Россия. Эта торговля приобрела громадный размах. В 1578 году Кафа приняла более 17 тысяч невольников из стран Евразии; по еще одной оценке, между 1607 и 1618 годами было захвачено 100 тысяч рабов, а между 1632-м и 1645-м – 26 840. В турецком и персидском государствах рабы обрабатывали землю и занимались домашним хозяйством, получали должности в гареме и государственной администрации. Кроме того, в Османской империи они привлекались для службы в армии и выполнения строительных работ. Есть разрозненные упоминания о восточных купцах, которым удавалось покупать невольников в Москве и портах, находившихся под властью Московского государства, еще в XVII веке. Но это могли быть военнопленные и в любом случае таких сведений немного.

Одним из способов решения проблемы был выкуп попавших в неволю русских: для этого церковь регулярно собирала пожертвования. Существовал и другой, более эффективный: строительство оборонительных линий, чтобы преградить путь татарам: набеги были настолько регулярными, что на юг ежегодно высылали разведчиков – следить за приближением татарского войска. Линии служили защитой для оседлых крестьян, предотвращая бегство крепостных-налогоплательщиков[3] в центральные области. Кроме того, они врезались в пастбищные земли, нанося ущерб экономике кочевников и увеличивая их зависимость от русских товаров. Неумолимое наступление засек и валов было неспособно покончить с кочевниками, но помогало оттеснить их. Так, ногайцы в XVII–XVIII веках были вынуждены переместиться южнее – на Кавказ.