Россия и ее империя. 1450–1801

Как уже говорилось, в 1750-х годах, при Елизавете, власти начали привлекать иностранцев (сербов, болгар, молдаван, македонцев) для несения воинской службы, размещая их в поселениях вдоль северной границы Запорожской Сечи: в 1752 году возникла Новая Сербия, в 1754-м – Славяносербия. В обоих действовали налоговые льготы. Начиная с 1764 года, в течение царствования Екатерины, эти территории преобразовывались в русские губернии. В 1776 году местные землепашцы были приравнены к русским государственным крестьянам и крепостным – на них легла обязанность поставлять рекрутов и вносить подушную подать. В то же время создавались все новые колонии для иностранцев, десятилетиями сохранявшие свои привилегии.

В 1760-х годах Екатерина II поощряла иммиграцию из-за рубежа в соответствии с меркантилистскими представлениями: чем больше население страны, тем она успешнее. В своем «Наказе» (1767) императрица выражала беспокойство: «Россия не только не имеет довольно жителей, но обладает еще чрезмерным пространством земель, которые ни населены, ниже́ обработаны». В середине столетия правители по всей Европе старались привлечь в свои страны переселенцев, что часто раздражало их соседей. Так, Фридрих Великий активно заселял прусские земли протестантами и жителями других немецких государств. То же самое делали Габсбурги. Что касается Британии и Франции, то они пытались наладить приток европейцев в свои заморские колонии. Екатерина II в этом смысле ничем не отличалась от европейских монархов. Начиная с 1762 года, русские представители в Европе раздавали щедрые обещания: земли, свобода от налогов (на срок до 30 лет), свобода от рекрутской повинности, ссуды, гарантии свободы вероисповедания, самоуправление. Тем, кто намеревался заводить мануфактуры, даже разрешалось покупать крепостных. Крупные европейские государства высылали российских агентов, отказывались публиковать их манифесты, запрещали своим подданным переезжать в Россию. Поэтому переселенцы по большей части представляли свободные города и государства южной и западной Германии. Примерно 30 тысяч немцев прибыли в 1762–1775 годах, обосновавшись в семи-восьми колониях на западном берегу Волги, близ Саратова. Среди них было много моравских братьев, которых в России называли гернгутерами. В 1770-е на запорожские земли в низовьях Днепра прибыло несколько групп меннонитов. Благодаря единонаследию (тогда как у русских крестьян участки делились между сыновьями), свободе от военной службы, постоя и прямого налогообложения, гарантированных на много лет вперед, эти немецкие земледельцы быстро пришли к процветанию. В страну хлынули также тысячи других иностранцев – болгар, греков, румын. В начале XIX века раздача льгот иностранцам прекратилась – власти сочли ее дорого обходящейся и неоправданной. Субсидии перестали выдаваться с 1819 года. В 1780-е годы, когда в Саратовском наместничестве (бывшая Саратовская провинция), где проживала бо́льшая часть немецких колонистов, и на остальных территориях южного приграничья началась административная реформа, права колонистов, связанные с языком и обычаями, были сохранены в судах низшей инстанции.

Между 1782 и 1795 годами 56 % всех, кто переселялся в империю, оседали в причерноморских степях, ставших особенно привлекательными после окончания войны с Турцией (1792). Новороссия была разделена на две губернии: Херсонскую (восточнее Днестра, включая земли за Бугом) и Екатеринославскую (восточнее земель донских казаков). Поселенцы стекались со всех сторон. В Очаковской степи, помимо меннонитов, обосновались молдаване. В Новороссию прибывали крестьяне из Левобережья и Слобожанщины, русские, бежавшие от крепостной зависимости или перемещенные сюда помещиками из перенаселенного центра, староверы из-за рубежа, которым предлагали заселять степные районы. Крепостное право было здесь исключением, а не правилом; иммигранты получали привилегии, становясь колонистами или государственными крестьянами. Все это, плюс постоянный приток крестьян из Украины, привело к стремительному росту населения Новороссии, начиная с 1760-х годов.