Россия и ее империя. 1450–1801

Интеллектуальная жизнь в Прибалтике была активной, ее участники поддерживали тесные связи со своими коллегами в Речи Посполитой и городах Пруссии. К XVIII веку появилась заметная прослойка публичных интеллектуалов – как правило, это были дворяне, получившие проникнутое просвещенческим духом образование в университетах Германии (Геттинген, Росток, Галле, Лейпциг, Иена) и других стран Европы (например, голландский Лейден). Возвратившись в Ливонию и Эстонию, некоторые из них создавали сочинения, осуждавшие крепостничество, и разрабатывали серьезные проекты аграрных и социальных реформ, вызывавшие дружный отпор местной знати. Издательство Харткноха в Риге стало центром распространения идей немецкого Просвещения. Помимо брошюр на немецком, эти литераторы публиковали кое-что и на местных языках. Иоганн Готфрид Гердер, в своих более поздних философских и литературных трудах впервые четко обозначивший концепцию немецкой нации, в 1760-х годах преподавал в Риге, где начал разрабатывать учение о «народе» и коллективном духе, в котором выражаются этнос и культура. Там он собрал, а позже издал эстонские и латышские народные песни. Собиранием местного фольклора – песен и сказок – после него занимались и другие исследователи; стали появляться грамматики латышского языка, словари, этнографические энциклопедии Лифляндии и Эстляндии. По оценке Плаканса, в XVIII веке вышло более 220 книг на эстонском, на латышском же между 1755 и 1835 годами было опубликовано около 700 сочинений. При этом он указывает, что к концу столетия, в революционную эпоху, вся эта деятельность, сочетавшаяся со стремлением наладить образование для крестьян, стала вызывать подозрения властей и знати, и кое-где (особенно в непротестантских областях) такие образовательные программы были сокращены.

Рис. 5.2. В Эстонском музее под открытым небом близ Таллинна (ранее – Ревель) сохраняются крестьянские постройки. Фото Джека Коллманна

Петр I и его преемники старались привлекать на службу прибалтийских немцев, и в 1710–1917 годах последние занимали немалую часть высших государственных должностей (одну восьмую). В XVIII веке более чем 3000 немцев было позволено обучаться в университетах Германии. Для некоторых своих реформ Петр I брал за образец прибалтийские страны, институты которых восходили к шведским. Это касалось, в частности, городских учреждений и провинциальных органов власти, где доминировали выборные представители из числа знати, наподобие ландратов. Разрабатывая административную реформу 1775 года, Екатерина II вдохновлялась прибалтийской системой – в русском центре главный ее смысл заключался в привлечении местного дворянства к управлению.

Реализация этой реформы в Прибалтике привела к наступлению на местную автономию. Несмотря на выступления прибалтийских немцев в Уложенной комиссии (1767), содержавшие решительные возражения против применения к их странам имперского законодательства, – а может быть, вследствие их, – Екатерина II приложила усилия к интеграции финансовых систем Лифляндии и Эстляндии в общероссийскую и приведению дворянских учреждений к новому общеимперскому стандарту. В 1780-е годы в Прибалтике в рамках проведения реформы появились прокуроры, судебные и налоговые палаты на губернском и местном уровне, – доступ в создаваемые учреждения был открыт для представителей незнатного и ненемецкого населения. Заседателями в местных судах могли быть даже государственные крестьяне. Были созданы дворянские собрания, участие в которых принимали все дворяне, независимо от национальности. Вводились подушная подать и рекрутская повинность.