Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина

Началась она 23 февраля 1917 года в стране, которую до основания потрясли трагедии войны. Гражданскому населению жилось тяжело, и оно не желало мириться ни с переносимыми тяготами, ни с неспособностью властей выправить ситуацию. Забастовки учащались, улицы стали местом стихийных демонстраций, армия была деморализована. Ничего удивительного, что в феврале 1917 года столицу охватили волнения, пусть даже они не казались предвестниками широкомасштабного движения, а с 1905 года для подавления беспорядков существовали значительные военно-полицейские силы. Февральская революция началась 23-го, потому что в Петрограде не хватало хлеба, очереди за ним становились все длиннее, а недовольство этим все отчетливее. Этот день был также «Международным женским днем». В столице собрались огромные массы женщин, требующих «хлеба» и соблюдения своих прав. Но к ним присоединились и другие группы недовольных: бастовавшие работницы текстильных мануфактур Выборгской стороны, рабочие Путиловского завода и различных крупных металлургических предприятий. Требования все множились, лозунги становились все разнообразнее: наряду с прежним «Хлеба!», раздавалось «Долой царя!» и «Долой войну!». Переменчивое настроение масс колебалось от озлобления до благодушия.

Вечером 23 и 24 февраля никто и представить себе не мог, что дойдет до революции, историк Суханов пишет о «брожениях». Правительство не знало, как на это реагировать, и, возможно, не хотело реагировать. За последовавшей трагедией стоял сам монарх. Николай II, как верховный главнокомандующий, находился в Ставке. О ситуации в столице он знал только то, что ему говорило ближайшее окружение, и прежде всего императрица, требовавшая твердости, восстановления порядка силовыми методами. Император, окруженный такими советчиками, принял тогда роковое решение силой подавить народное движение, неорганизованное, не имевшее вожака и четких целей. 25-го числа он приказал командующему Петроградским военным округом генералу Хабалову использовать силу против непокорного населения. 26 февраля произошло второе Кровавое воскресенье в русской истории, отмеченное противостоянием войск с демонстрантами. Его последствия были чудовищны. У солдат не укладывалось в голове, что они вынуждены стрелять в людей: «Они стреляют в наших матерей и сестер», – кричали из толпы. Так демонстрации обернулись революцией. Взбунтовавшиеся солдаты, к которым присоединились демонстранты, арестовывали и избивали представителей правопорядка, открывали тюрьмы, освобождая преступников. Восставшая толпа захватила Петропавловскую крепость, выпустив из нее заключенных. Таким образом она взяла свою Бастилию, подхватив эстафету от Франции 1789 года.

Перед лицом этой революции власть проявила растерянность. Революцию конкретно никто не возглавлял, люди шли за теми, кого вынесло волной событий: руководителями социалистических или левых партий, как правило, политиками второго плана. Таврический дворец, резиденция Государственной думы, стал, в силу обстоятельств, местом пребывания двух органов власти. В правом крыле был сформирован Временный комитет Государственной думы, в левом образован Временный исполнительный комитет Петросовета. Единственным популярным в обоих органах власти политиком являлся Керенский. Примечательно на этом начальном этапе Февральской революции, что взявшие на себя инициативу политические организации стремились восстановить порядок на улице, но ни одна из них не задумывалась о захвате власти и даже не желала его. От руководства Думы ждали, что оно сформирует «буржуазное правительство». Этот страх перед властью легко понять. У людей, которых обстоятельства вытолкнули на авансцену, не было вождя, политические партии не обладали авторитетом у восставших масс, и все опасались, что притязания на власть спровоцируют контрреволюцию.

Правительство было сформировано 2 марта под председательством князя Львова. Керенского назначили министром юстиции, но он принял этот пост только с предварительного согласия Совета. Единственный член обоих правящих органов, он считался политическим тяжеловесом и являлся тогда самым популярным политиком, олицетворяя собой Февраль 1917 года.