Россия и кочевники. От древности до революции

Земельный вопрос во второй половине XIX в. стал более острым практически на всей территории России. После происшедшей в 1861 г. отмены крепостного права миллионы крестьян обрели волю, но не получили достаточно земли. Поэтому безземельная часть сельского населения России обратила свой взор на азиатскую часть страны. Так, в 1866 г. в Акмолинской области появились первые крестьянские поселения на землях, арендованных у казахов[652].

Власти тоже озаботились этим вопросом, тем более что предыдущее освоение степи казаками с точки зрения государства было неудачным. В 1875 г. западносибирский генерал-губернатор Н.Г. Казнаков сделал вывод, что «казачий элемент в деле колонизации не имеет никакого культурного влияния», и казаки вообще производят «впечатление… крайней бездеятельности, праздности, апатии и лени». Он считал, что «все усилия администрации сделать казака военным и земледельцем не увенчались успехом», т.к. земледелием казаки почти не занимались. По мнению генерал-губернатора, заселение степи «приняло характер искусственно-принудительный». При этом «большие земледельческие колонии, вполне удовлетворявшие военным целям, не могли развиваться в экономическом отношении», что привело к «постепенному упадку наших степных колоний»[653]. У забайкальских казаков основным занятием тоже было не земледелие, а скотоводство.

В итоге развитие колонизации степи переселенцами-крестьянами было признано необходимым[654]. Цели ее включали, во-первых, освоение целинных земель. Власти считали убыточным «использование под кочевое скотоводство земель, самой природой предназначенных под зерновое хозяйство»[655]. Производство хлеба было приоритетом.

Во-вторых, целью колонизации было усиление интеграции кочевого населения. Н.Г. Казнаков считал, что «частое общение русского населения с киргизами[656] и наглядный пример более удобной жизни (т.е. оседлой жизни. – Ф.С.) представляют единственное средство, могущее смягчить нравы и поднять уровень благосостояния полудикого народа»[657]. Томский губернатор А.П. Супруненко (1871—1879) считал, что «закон о неприкосновенности земель “кочевых инородцев” способствует сохранению их в диком состоянии». Предоставление же земли переселенцам в Сибири, Казахстане и других местах, не считаясь с «вредными традициями кочевого населения», соответствовало цели создания однородного политического и культурного пространства на территории страны[658].

В-третьих, колонизация преследовала военно-стратегические цели. Ввиду недостаточного уровня интегрированности жителей Казахстана и Средней Азии в Российское государство считалось, что «только широкая колонизация окончательно обеспечит прочность наших владений… и… даст возможность не обременять государственного бюджета содержанием в крае излишних войск»[659]. Поэтому власть поставила целью создание в регионе как можно большего числа русских поселков (слобод по типу казачьих станиц). Они должны были «сдерживать» местное население в случае возникновения беспорядков. В 1891 г. в Туркестане началось вооружение русского и другого «европейского» населения (хотя в 1909—1910 гг. его начали разоружать, летом 1912 г. по распоряжению военного министра процесс разоружения был приостановлен)[660].

С 1870-х гг. процесс переселения крестьян из центральной части России усилился, а государство пыталось его регулировать. Так, заселение крестьян в 1870-е —1880-е гг. в Кокчетавский и Атбасарский уезды Семипалатинской области проходило при определенном содействии властей[661]. После 1881 г. в Семиреченской области, кроме русской, была организована колонизация земель дунганами и уйгурами, которые прибыли в Россию после передачи Китаю восточной части Илийского края[662]. (Уйгуры и дунгане были «недругами» Китая и могли помочь России в защите ее границ.) У казахов для расселения дунган и уйгур было изъято более 100 тыс. десятин плодородной земли[663]. В 1883 г. по вызову властей началось переселенческое движение в Тургайские степи, был основан город Кустанай. Однако в итоге заселение «кочевых» территорий часто было беспорядочным[664].

Во второй половине 1880-х гг. переселенцы продолжали прибывать. В начале 1890-х гг. их наплыв усилился из-за неурожая в центральной части России[665]. Современники отмечали, что переселенцы «буквально наводнили все казачьи и крестьянские поселения, но так как везде было переполнено, то они массами блуждали из поселка в поселок, тщетно ища пристанища». Однако они все равно не уходили обратно, а «перекочевывали… из уезда в уезд». Степной генерал-губернатор М.А. Таубе (1889—1900) принял решение взять процесс заселения в свои руки. Было намечено создание 11 поселков в Кокчетавском и Петропавловском уездах (из расчета на вселение 8,5 тыс. чел. мужского пола). Переселенцы продолжали прибывать и в конце 1890-х гг.[666]