Россия и кочевники. От древности до революции

В 1883 г. Китай уступил России в Усть-Каменогорском уезде урочища в долине Маркаколь и р. Кара-Кады. В 1887 г. туда была командирована комиссия, чтобы выбрать место для русских поселений. Кроме того, в этот район стали прибывать самовольные переселенцы. Однако местные казахи «тотчас стали жаловаться начальству на стеснения, и администрация, не имея руководящих правил о колонизации, отнеслась благоприятно к жалобе… и приняла меры к выдворению переселенцев». Сделать это оказалось непросто: попытки выселить крестьян длились почти два года (правда, неизвестно, как много рвения власти при этом проявляли. – Ф.С.). В итоге в июле 1889 г. крестьянам было разрешено остаться «с образованием правильного поселения». В 1890 г. власти Кокчетавского, Атбасарского и Петропавловского уездов также пытались выдворить нахлынувших переселенцев.

Переселенцы 10 лет настойчиво добивались «признания своих прав на водворение в степных областях», при этом «и угрозы, и административные репрессивные меры были бессильны против стихийного желания поселиться и занять удобные земли»[680]. Кроме того, в результате антипереселенческой политики русское население стало с враждебностью смотреть на местную администрацию степных регионов[681].

Новый этап в процессе переселения начался 6 марта 1906 г., когда был издан указ о разрешении выхода из крестьянской общины и свободного переселения в Азиатскую Россию[682] (Столыпинская аграрная реформа). С этого времени заселение степей крестьянами усилилось[683].

Переселенцы, естественно, ориентировались на земледелие. Известный экономист Н.П. Огановский отмечал, что в Горном Алтае переселенцы уходили с роскошных лугов, располагавшихся на высоте 1200 м над уровнем моря, только потому, что там невозможно было выращивать зерновые. Он возмущался этим, ведь «каждое переселенческое хозяйство могло… завести по несколько десятков голов молочного скота и, выручая за продукты скотоводства во много раз больше, чем за земледельческие, не затруднилось был купить нужный им хлеб в соседних долинных земледельческих селах»[684].

Еще одна проблема заключалась в том, что «переселенец-землероб… садясь на землю, не справляется ни о близости рынка, ни о ценах на хлеб, ибо вся цель его хозяйства – собственное продовольствие, а не рынок»[685]. Таким образом, переселенцы ориентировались на натуральное хозяйство, а не встраивание в товарно-денежные отношения, что препятствовало их вкладу в обеспечение страны продуктами питания.

Кроме того, землепользование у многих переселенцев было экстенсивным[686]. Фактически это было «кочевое»[687] или «полукочевое» земледелие. А.А. Кауфман выявил, что в Тургайской области каждые 3—4 года крестьяне перемещались с распаханного участка опять на целину. Они выпахивали ее до последней возможности, не оставляя покосов и выгонов, т.к. не желали оставлять плодородную землю другим. После подобных крестьянских «перекочевок» оставались огромные пустыри, заросшие бурьяном. Движимые целью найти плодородную целину и как можно быстрее снять с нее все самое ценное, затратив минимум усилий, переселенцы быстро покидали выделенные им участки и начинали арендовать целинную землю у казахов, уходя все дальше в глубь степей[688]. У переселенцев была не только несовершенная система земледелия, но и примитивная техника обработки полей. В итоге целинные земли постепенно иссякали[689].

Одной из причин такого подхода к земледелию была неуверенность переселенцев в завтрашнем дне. Очевидно, она же была и одной из виновниц их обратного ухода. Из прибывших с 1896 по 1915 гг. в Акмолинскую, Семипалатинскую, Тургайскую и Уральскую области переселенцев и ходоков вернулись на родину 133 тыс. чел. (Кроме того, причиной ухода, особенно из Тургайской области, были неурожай и голод 1911 г.)[690] Тем не менее вернувшиеся составляли лишь небольшую часть переселенцев (11,9 %).

Власти, в свою очередь, с самого начала колонизации испытывали постоянные затруднения с поиском земельных участков для переселенцев. Во второй половине 1880-х гг. администрация начала покупать у казахов земли для создания таких участков[691].

В июне 1893 г. были приняты «Временные правила для образования переселенческих и запасных участков в районе Сибирской железной дороги». Были созданы комиссии, которые изымали земли для размещения переселенцев и решали проблемы, возникавшие с местным населением. Эти «Правила…» действовали как закон сначала в Акмолинской, затем, с 1898 г. – в Семипалатинской и Тургайской, с 1904 г. – в Уральской областях, и, наконец, были распространены на Туркестан[692].

До конца 1890-х гг. отвод земли производился местной администрацией, уездными начальниками и землемерами просто на глаз, исходя из того, что «у киргиз[693] земли много», а какое-то конкретное место среди их кочевий подходит для образования переселенческого участка[694].