Россия и кочевники. От древности до революции

С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов назвали проблему взаимодействия кочевого и оседлого миров так: «Пашня и степь»[1000]. Для реалий СССР на рубеже 1920-х и 1930-х гг. можно сказать и так: «Зерно и мясо». Почему власти сделали ставку на хлеб, а не на продукты животноводства? Как известно, хранение и перевозка мяса требует расходов и специальных условий (охлаждение или заморозка). У сырого мяса короткий срок хранения (как и у молочных продуктов). Хотя для увеличения этого срока еще в XIX в. было изобретено консервирование (в том числе производство тушенки) и в 1870 г. в России был построен первый консервный завод, переработка мяса трудна и дорогостояща. Зерно можно перевозить и хранить без особой переработки. Срок его использования может составлять до шести лет. Поэтому власти решили, что зерно для обеспечения продовольственной безопасности и обороноспособности страны важнее. Кроме того, экономические цели модернизации «кочевых» регионов включали «освобождение» территории для развития промышленного производства и добычи полезных ископаемых, а также вовлечение местных кадров в эти сферы деятельности.

Еще одним экономическим аспектом перевода кочевников на оседлость было то, что ликвидация власти «родовых авторитетов», которые одновременно являлись наиболее зажиточным слоем кочевников, фактически означала ликвидацию кочевничества, т.к. кочуют только имущие: без наличия достаточного количества скота кочевать не имеет смысла.

В-третьих, политико-демографические причины. Государственная программа переселения оседлого населения в «кочевые» регионы была связана с проблемой военной опасности. Более плотное заселение этих территорий «надежными» и «советизированными» выходцами из центральных регионов страны, с точки зрения властей, могло помочь в улучшении обороноспособности страны. Колонизация решала также и экономические задачи освоения этих земель[1001]. С повышением обороноспособности был связан и внешнеполитический аспект политики государства в «кочевых» регионах, который заключался в обрубании связи кочевников с «заграницей» путем полной ликвидации трансграничного кочевания.

План модернизации «кочевых» территорий в СССР был основан на потребительском отношении к природе. В частности, власти игнорировали предупреждения о недопустимости распашки степи. Конечно, здесь присутствовал скорее не злой умысел, а иллюзии и нежелание понимать реалии (хотя это нисколько не извиняет те ошибки, которые были допущены по отношению к природе).

В целом курс властей на ликвидацию кочевой цивилизации не имел этнических причин. Хотя особенностью всех «кочевых» регионов СССР было то, что их титульное население было «нерусским», «неевропейским», считать ликвидацию кочевой цивилизации борьбой с национальными традициями нельзя. Образ жизни народа не тождествен его национальной идентичности (тем более что у большинства традиционно кочевых народов Советского Союза кочевание вели уже далеко не все). Оттого, что буряты, казахи и калмыки перешли на оседлость, они не перестали быть бурятами, казахами и калмыками. Просто их идентичность приобрела другие особенности. Власти боролись против не кочевых народов как таковых, а, с их точки зрения, «устаревшего», «непригодного» кочевого образа жизни и родового строя. Модернизация «кочевых» регионов соответствовала общему курсу «наступления» Советского государства на сельское население – точно так же власти по всей стране сгоняли крестьян в колхозы, боролись с русскими, украинскими, белорусскими, татарскими и др. кулаками.

Этнический аспект в обоседлении кочевников можно найти только в косвенном плане – «освобождение» ранее занятых кочевниками земель дало возможность государству переселять на эти территории рабочих и колхозников из других регионов СССР (соответственно они в своей массе были представителями других этносов). Кроме того, программа модернизации «кочевых» регионов косвенно затрагивала национальный вопрос еще в двух аспектах. Во-первых, перевод кочевников на оседлость способствовал созданию в стране единой политической нации (этот процесс в усеченном и противоречивом варианте был начат еще до революции и продолжен в Советском Союзе с середины 1930-х гг. также в противоречивом варианте – создание советской политической нации происходило в условиях политико-административного деления страны по национально-территориальному признаку). Во-вторых, оседание кочевников и их вливание в ряды оседлых собратьев способствовало консолидации соответствующих этносов.