Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Русское движение в регионах страны и в столице имеет разные возможности. Повторим мысль о том, что повсеместно в республике, вне зависимости от того, о каком регионе идет речь, его власти четко отслеживают этнокультурные настроения в обществе. В районах, контролируемых Кишиневом, русское движение регламентировано и не позиционируется в виде приоритетного. Объясняется это политикой официальных властей, направленной на евроинтеграцию, распространение румынских, прежде всего языковых, ценностей. Наблюдается ограничение функционирования русского языка, постоянный акцент на вопросе о знании государственного[571] языка. Причем как сторонники молдавской идеи независимости, так и приверженцы объединения с Румынией усматривали в русском языке серьезную угрозу. Прежде всего, она проявлялась в более высокой квалификации русскокультурного населения, представители которого до развала Союза не только занимали руководящие посты в Советской Молдавии, но и трудились на предприятиях страны, особенно в военно-промышленном комплексе, в образовательных и научных учреждениях, в сфере медобслуживания. Следует напомнить уважаемому читателю, что Бессарабия XIX – начала XX в. входила в так называемую черту оседлости еврейского населения. Именно евреи, русские и представители других национальных меньшинств длительное время составляли значительную часть жителей городов края на двух берегах Днестра в XIX – первой половине XX в.[572] Приток молдавского населения в города усиливается в середине 70–80-х гг. ХХ в. В этот период, наряду с ростом общего недоверия к партийной номенклатуре в СССР, в том числе и в Молдавии, начинают становиться заметными результаты советской системы «подтягивания» окраин. Старшие поколения еще помнят знаменитые разнарядки, направлявшиеся в учебные заведения с требованием приоритетности в подготовке национальных кадров. После получения образования эти самые национальные кадры обретали в своих союзных республиках дополнительные очки при поступлении на работу, в том числе в партийные и комсомольские органы. К указанному времени было подготовлено достаточное количество профессионалов в разных отраслях народного хозяйства, которые в русскокультурных специалистах начинают усматривать конкурентов. Причем сама сложившаяся система еще в советские годы положила начало вытеснению из различных отраслей народного хозяйства высококвалифицированных специалистов, представителей русскокультурного населения, проживающего в республике.

Необходимо отметить, что образ России вне России всегда отличался своей спецификой. Дело в том, что она всегда несла в себе образ Родины, отношение к которой при любом режиме было одухотворено идеей служения Отечеству, но при этом отношение к Родине и к правящему режиму бывало порой весьма разным. Достаточно вспомнить белое движение, диссидентские претензии к советской системе, коммунистические идеалы. Сторонники этих и иных идей одновременно служили своей России, и у каждой из данных категорий она была своя.

Образ России эпохи Ельцина, а позже Путина также имеет серьезных сторонников, скептиков, критиков как внутри страны, так и за ее пределами.

Но какой бы ни была власть, Россия вне России держится прежде всего на примерах исторической памяти, не только зафиксированной на бумаге, но и продолжающей устойчиво храниться поколениями, позитивно воспринимающими историческое наследие единого пространства Советского государства. И тут важно подчеркнуть, что речь не идет о советской системе, которая, как известно, в Союзе была заменена партийным управлением. Речь идет об огромных просторах общей Родины, большой культуре и великом языковом поле понимания. Понятно, что данные ценности остаются знаковыми прежде всего для русскокультурной части населения.

Следует отметить, что подобные ностальгические мотивы четко прослеживаются в соцсетях, в которых происходит активное общение многочисленного племени тех, кто застал стабильную систему жизни большой страны[573]. Альтернативы своей ностальгии эта часть русскокультурного населения в основной массе постсоветских республик не видит.

В странах новых демократий существуют свои особенности этнокультурного строительства. Но при ограничении современной Россией возможностей трансляции своего этнокультурного влияния большинство русскокультурного населения этих теперь уже независимых государств обречено на аккультурацию, ассимиляцию или миграцию в Россию.

Причем миграция представителей русскокультурного мира стран СНГ (далеко не только русских) в знакомое и во многом родное этнокультурное пространство полиэтнической России может выступать той самой серьезной составляющей в деле гипотетического восстановления русскокультурного влияния на постсоветское пространство.

Наличие этнокультурного движения стало неотъемлемой частью внешнеполитической линии стран, еще вчера входивших в одно большое государство.