В заслугу А.И. Защуку следует отнести его подход к рассмотрению Бессарабии не как единого целого, а как нескольких составных частей единой Бессарабии, коей она стала в ходе ее включения в состав России. Но уже будучи единицей в составе Российской империи, она сохраняла внутри себя условное разделение на северную, центральную и южную части. Что уж говорить о левобережье Днестра, которое, как отмечалось выше, в отдельные периоды тоже носило название «Бессарабия».
Это историческое обстоятельство, вместе с активным пополнением населения края (особенно на юге) новыми поселенцами, сохранило определенную регионально-этническую разрозненность населения, говорившего на разных языках и объединяемого (в большинстве своем) в XIX – начале XX в. официальным православием и русификаторской политикой, что больше ощущалось местным аппаратом управления, нежели основной крестьянствующей массой полиэтничного населения.
Подобный расклад в немалой степени способствовал консервации этнической идентичности этносоциальных групп населения. В среде молдавского большинства (особенно) этому благоприятствовала и массовая безграмотность.
«С распространением княжества Молдавского и с появлением здесь турок, жизнь народов, обитающих в некоторых местах Бессарабии, делается более оседлою. Но вся Бессарабия, до присоединения ее к России, никогда не составляла ни независимой, ни даже одной общей области; она заключала в себе три части, бывшие совершенно отдельными:
1. Большая часть нынешнего Хотинского уезда была Райею, т. е. христианскою провинциею молдавского господарства, исключительно принадлежавшего туркам. Это была страна пограничная, где поляки вели постоянную войну с турками и молдаванами за Буковину, туркам принадлежали также Бендеры и Аккерман.
2. Нынешние уезды: Ясский, Сорокский и Оргеевский, большая часть Кишиневского, до Траянова вала, были не что иное, как запрутская часть Молдавии.
3. Наконец Буджак, т. е. нынешние уезды: Аккерманский, Бендерский и часть Кишиневского, были искони степью, большая часть обитателей которой до конца минувшего столетия не изменяла кочевому образу жизни. Последние из скитавшихся здесь племен были ногайцы, подвластные крымскому хану и Оттоманской Порте»161
.А.И. Защук достаточно подробно анализирует количественный состав населения края, обозначив численность молдавского населения в количестве шестисот тысяч лиц обоих полов162
, одновременно обратив внимание на то, что точные сведения о народонаселении в Бессарабии собрать труднее, нежели во внутренних губерниях. Объясняет это он еще и тем, что «население области не совсем и не все оседлое». Продолжая свою мысль, исследователь приводит следующий пример: «кроме переходов царан от одного землевладельца к другому, здесь есть места, где население увеличивается в ущерб населению соседних и даже внутренних губерний России. Так, например, в посадах города Аккермана в иные годы не бывает умерших. На место каждого покойника является пришелец из других губерний, принимающий имя и прозвание умершего, и таким образом население этих посадов и соседственных с ними мест Аккерманского уезда, кроме естественного приращения числом родившихся, еще увеличивается косвенным образом.Примеры подобной населенности можно бы было указать и в других местах Бессарабии, но в официальных отчетах и таблицах найти этого нельзя…»163
.Исследователь подчеркнул значительное увеличение числа жителей края, произошедшее с 1837 по 1843 г. По сведениям, приводимым А. Защуком, в течение шести названных лет общая численность населения области увеличилась на 165,660 душ о.п., и в 1843 г. народонаселение уже составляло 719,120 душ о.п.164
Причинами столь быстрого увеличения численности жителей он называет следующие: 1) различные льготы, высочайше дарованные и выхлопотанные графом Воронцовым для насельников края; 2) основание поселений вольных матросов; и, наконец, 3) попечительство и заботливое управление областью губернатором Федоровым. «Все это увеличивало наплыв населения, <…> несмотря на то, что из области было выселено в течение этого времени до 35,000 бродяг»165.